Сказав это, я улыбнулась. С сочувствием. Ей тоже нелегко пришлось. Никому не нужная, злая, обиженная. Она защищала своих детей. Как могла, как понимала. Не все рождаются сразу мудрыми. И да, она наломала немало дров. И малышка Мари в конце концов не выдержала этого давления. Мне было искренне жаль их всех. Их взаимная ненависть привела к трагедии.

Женщина же смотрела на меня без улыбки, внимательно. Не шевелясь.

Я последний раз кивнула, глядя ей в глаза и развернувшись, направилась к двери.

Когда уже взялась за ручку, услышала хриплое:

– Подожди.

Ручка была опущена.

Медленно развернувшись, я посмотрела на мачеху.

Женщина явно боролась с собой.

Несколько раз она смотрела на меня так, словно вот-вот скажет, чтобы я выметалась вон, но, в итоге, она сказала другое:

– Сядь, Мариэлла.

Я послушно вернулась в кресло и стала терпеливо ждать.

– Что ты предлагаешь? – наконец, выдохнула она, словно надутый шарик, который развязали.

Я пожала плечами.

– Жить. Научиться сосуществовать вместе. Не думаю, что это будет легко. Ведь столько лет мы ненавидели друг друга.

Она резко вскинула голову, будто не могла поверить, что её отношение мне известно.

– Что ты имеешь в виду?

– Вам придётся научиться прислушиваться ко мне, самим себя обслуживать, раз в доме нет слуг, – видя её яростное выражение лица, я улыбнулась, – а мне раз за разом переносить ваши вспышки гнева и раздражения, которые наверняка будут случаться. Ведь вы не могли от меня избавиться и поэтому старались нагрузить всей самой тяжёлой работой по дому, чтобы сама сбежала замуж, как только это стало возможным. Правильно?

Собеседница ничего не ответила, но я знала, что так оно и было.

– Леди Тремейн, я не прошу вас меня простить. Это не так просто, как кажется. Но, если нам придётся жить под одной крышей, нам нужно научиться договариваться. Я – часть вашей семьи. Я не прислуга. Вдобавок, мне нужно заново построить отношения с сёстрами.

В глазах мачехи зажёгся нехороший огонь.

– Ты им никто!

– Да, но мы живём рядом. Мы соседи. Не думаю, что всем будет хорошо от вражды.

– Почему бы тебе просто не выйти замуж?!

– А зачем вы хотите меня туда отправить? – я склонила голову набок, ожидая ответа. Мне действительно был очень интересен этот вопрос. Ведь если я уйду, то у них не будет даже мало-мальской прислуги. А если выйду замуж, то деньги на счёте, которые наверняка в этом мире играли роль приданого, не достались бы ей. Или она надеялась как-нибудь их получить?

Она поморщилась.

– Я обещала твоему отцу, что позабочусь о тебе. И дом продавать не буду до твоего замужества. Чтобы ты выходила в новую жизнь из имения твоих родителей.

Вот сейчас я еле удержалась от того, чтобы присвистнуть. А эта женщина, как оказалось, человек слова. Опустим её методы, но сам факт казался интересным.

– А если мы все вместе найдём новый дом? – внесла я новое предложение. – Я понимаю, вы давали обещание, но это – и моё желание тоже. Говоря откровенно, нам замок даже не протопить. Дело не только в средствах, но и в физической возможности. Для такого дома требуется штат слуг. А это, опять же, упирается в средства.

– Не ты ли кричала и топала ногами, требуя не позорить память твоего отца и не продавать дом?

– Я стала старше и поняла свою ошибку. А ещё я знаю, что деньги не растут на деревьях, и мы не сможем, не имея доходов, содержать большой дом.

Мачеха посмотрела на меня так, будто я внезапно превратилась в гадюку. Ядовитую и не изученную.

– Мариэлла, я очень рада, что ты взялась за ум. Но я хочу, чтобы ты твёрдо усвоила. В этом доме, в этой семье главная – я. Никакие твои капризы и перемены настроения не помогут тебе добиваться своего.