Мы – четверо взрослых мужчин – ринулись в стороны, опасаясь попасться по пути этим тварям. Смирнов вскрикнул, указывая рукой, но я и сам заметил раньше него.

Стоило крысам броситься врассыпную, как из-под их тел показалось уже другое тело. То самое, что подпирало дверь.

Усладина мы узнали только по сохранившимся именным золотым часам. Их твари сожрать не успели. Сомневаюсь, что не смогли. Удивляюсь, что они весь дом не обглодали.

Всё остальное – в протоколе доктора Шелли. Он любезно согласился засвидетельствовать смерть Усладина и всех остальных.

Все в Курганово мертвы. Все. Только тело Клары Остерман не обнаружено. Её нигде нет ни живой, ни мёртвой.

Пусть доказательств нет, да и всё это может показаться бредом, но готов поклясться, что за всем этим стоит девчонка.

5 лютня

Уже поздняя ночь. Отправил Смирнова в Орехово на почту. Сами ждём подкрепления. К счастью, гобеленная гостиная, в которой мы проводили все предыдущие ночи, осталась почти нетронутой, не считая крысиного помёта. Но тут хотя бы никого не загрызли.

Мы плотно закрыли двери и заткнули все щели, свет гасить не стали и решили дежурить по очереди. Сейчас и до трёх часов как раз моя смена. Вот пишу, чтобы не заснуть. Раньше не понимал людей, которые ведут дневники, а теперь пожалуйста, сам строчу, и будто в голове проясняется.

Итак, по возвращении в Курганово, уже не было смысла скрывать от Афанасьева и Шелли, что мы со Смирновым из Первого отделения. Тем более, они согласились с нами сотрудничать.

Половину оставшегося дня осматривали мёртвых, наводили порядок и искали Клару. Её нигде нет. И, кстати, только в её спальне не нашлось следов крыс. Только помёт, но мебель и одежда целы, все вещи в порядке. Пропал один лишь саквояж (я подмечал, что он стоял на одном месте все эти дни).

Остерман сбежала, и в этом нет никаких сомнений.

Какого лешего произошло в этом доме, пока нас со Смирновым не было?

Всю ночь воют волки. Не то чтобы я считал себя суеверным или пугливым, но сегодня даже мне не по себе после увиденного.

Хотелось бы поскорее (если вообще получится) забыть обгрызенное лицо Усладина. Эх, вредный старик. Вот вроде бы ужасно раздражал всегда своими придирками, а теперь, когда его нет, я готов хоть каждый день писать объяснительные записки, лишь бы он оставался доволен, сидел сейчас рядом со мной у камина и отчитывал за ругань и нарушение устава.

Настроение в усадьбе удручающее. Доктор Шелли и вовсе пребывает в состоянии пугающем. Очень чувствительной натурой оказался этот иноземец, а вроде доктор, должен быть привычен ко всяким зрелищам.

Не отрицаю, я тоже впечатлился. За свои годы многое видел, но такого – нет.

Доктор с удивлением отметил, что у всех погибших сильная кровопотеря. Это ввело его в замешательство. Смирнов составил протокол под его диктовку (Афанасьев помогал переводить). Протокол я распорядился сразу же отправить Волкову вместе с другими документами. Опасаюсь об их сохранности.

Вечером собрали остатки пищи, уцелевшей после крысиного нашествия, засели в гобеленной гостиной, но аппетита ни у кого особо не было.

Афанасьев долго писал. Он уже знает, кто такие мы со Смирновым, поэтому не скрывает больше своей личной заинтересованности в деле. Он признался, что вернулся не столько ради поисков Белорецкого, сколько ради Клары. Профессор беспокоится за её безопасность, ведь девчонка осталась с опасными преступниками совсем одна.

Вот уже не знаю, кого стоит больше опасаться.

– Получается, это вам мы с моими студентами отправляли письма? – спросил Афанасьев меня во время ужина.