– Дочь? В жёны?

Он переводил взгляд с девушки на хана, и улыбка медленно таяла на его лице.

– Ты и есть дочь?

– Всех сыны хана забрал себе каган, – рассказала зачем-то Цветок. – Остались только дочери. Моя мать ратиславка, – напомнила она. – Я знаю твой язык, княжьич, я тебе подхожу лучше всех.

Буря, что бушевала в глазах Цветка, ошеломила Вячко. Он стоял поражённый, не в силах вымолвить ни слова. Что за шутку сыграли с ним нечистые духи и сама Аберу-Окиа! Если он откажется, так сразу лишится своей головы. Хан не станет держать у себя бесполезного пленника и не осмелится ни потребовать выкуп у Ярополка, ни отдать его Шибану, слишком опасно это для него самого. А значит, он вовсе избавится от Вячко, если поймёт, что от него не будет никакого толка.

А девчонка! Эта ядовитая невыносимая девчонка, что так дерзко грубила ему вначале, а теперь разыгрывала из себя покорную деву. Неужто она и вправду решила, что из их свадьбы выйдет что-то хорошее?

Лицо её оставалось непроницаемым, кротким, но Вячко видел, как испытующе Цветок на него глядела.

– Как тебя зовут?

Девушка оглянулась на отца, и он ответил сам:

– Чичак.

– Это значить цветок по-вашему.

Вячко почувствовал, как растерянность и смятение в его душе пожирал огонь, как ярость и отчаяние брали над ним верх. Он сжал руки в кулаки, чтобы не было видно, как тряслись его пальцы.

– И ты желаешь меня себе в мужья, Чичак, дочь славного хана Барджиля?

– Я покорна воле отца и счастлива стать женой будущего ратиславского князя, – как и положено хорошей дочери, ответила Чичак.

Вячко почувствовал кровь во рту, так сильно он от злости прикусил щёку.

От дочери хана избавиться будет непросто. Её не сошлёшь в монастырь, не отравишь. Её жизнь – залог мира.

– Тогда скажи славному хану, что я безмерно благодарен за его предложение, но не могу столь опрометчиво принять решение, мне нужно время на раздумье.

– Надо торопиться, славный княжьич. Снег скоро сойдёт. Зима близко к исходу, – с заметным недовольством сказала Чичак.

Наглая девчонка. Немыслимо было, чтобы хоть одна приличная девица посмела предлагать себя в жёны, а она даже не покраснела. И следа смущения не было на её лице, только наигранная покорность, едва скрывавшая воинственную решительность.

– Мне нужно время, – теряя терпение, повторил Вячко.

Хан выслушал перевод от своей дочери, посуровел ещё больше и снова заговорил.

– Ты, верно, считать, что у тебя есть помощь в городе? – перевела Чичак. – Но твоя одна надежда – это помощь славного хана Барджиля.

Княжич холодно посмотрел на девушку. Хан трижды хлопнул в ладоши.

И тогда двери в комнату распахнулись, и Турар втащил окровавленного Вторака, бросил колдуна прямо к ногам княжича.

– Ты можешь рассчитывать только на хана, – повторила Чичак.

– Князь! Великий князь едет!

Бежал народ со всех сторон, торопился, роняя шапки на бегу. Ребятня радостно визжала, охали восхищённо бабы, склоняли покорно головы мужики, и все они жадно разглядывали Ярополка Снежного.

Одного князя недавно принял уже город Лисецк, его же проводил к Калиновым холмам на вечный покой.

Минул месяц, и новый князь вошёл в город, а подле него верхом на коне без седла, в мужской шубе и с двумя девичьими чёрными косами ехала лесная ведьма, и нельзя было сказать, кто больше вызывал любопытства у людей – Снежный князь или его спутница.

Дара держала голову высоко. Она крепко цеплялась в поводья лошади и людей перед собой не различала, видела лишь их шапки да пёстрые платки. Конь под ней волновался, окружённый со всех сторон шумной толпой, и Дара стянула рукавицу, чтобы погладить его по холке.