Но тут вмешался Элфи и достал самую неприятную для меня – или, наоборот, самую приятную – вещь. Разделитель маны. Он был гораздо изящнее, чем те, что я видела в школе, – шелковый браслет с тонкими платиновыми вставками, покрытыми каким-то радужным веществом; в центре каждой пластинки поблескивал крошечный необработанный опал. Как и большинство таких штуковин, на публике разделитель мог сойти за часы. У него даже был круглый черный циферблат, похожий на изящный электронный экран в изысканной старинной оправе, только ни одна фирма еще не овладела тайной пустоты – а за стеклом была именно она. Идея носить с собой маленькую черную дыру вызвала у меня противоречивые чувства; и все же я взяла разделитель, стараясь не желать его всей душой. Но без особого успеха: я вцепилась в браслет, едва Элфи мне его протянул. Я чувствовала на другой стороне силу – всю силу, которая лежала в обширном и древнем лондонском хранилище, без единой преграды на пути.

– Недавним выпускникам предлагают безлимитный тариф? – поинтересовалась я внешне бесстрастно, надевая разделитель. Он застегнулся сам собой. Поток силы, который я ощутила в Шоломанче, теперь казался жалким ручейком.

Элфи неотрывно смотрел на браслет.

– Его дал мне отец, – негромко и напряженно сказал он.

Как правило, первое, что ты делаешь, выбравшись из школы, – жрешь как не в себя. Но Элфи еще не успел поправиться; острые скулы по-прежнему выпирали из-под кожи.

– Это фамильная ценность… – он замолчал и в отчаянии посмотрел на меня. – Лизель сказала тебе, что там чреворот?

– Я не понимаю, почему ваш совет бездействует. Магический круг в состоянии убить чреворота! Если с этим справлялись другие, справится и Лондон.

Ну ладно, единственный зафиксированный в новейшей истории случай произошел в Шанхае, и в процессе погибли несколько магов, но, учитывая альтернативу, попробовать стоит, верно?

– Они борются! Думаешь, мы совсем идиоты? – резко спросила Сара. – Не надо объяснять нам то, что любой дурак может прочесть в популярном журнале. – Она, похоже, нарывалась на ссору, и я бы охотно оказала ей услугу, но Лизель поспешила прочесть мне лекцию:

– Это не просто чреворот, который взялся непонятно откуда. Думаешь, чревороты регулярно нападают на большие анклавы – полные магов, сильные, хорошо охраняемые? Нет, они не настолько глупы. Я же сказала – сначала на анклав напал кто-то еще. Не будь лондонский анклав таким старым и мощным, его бы уничтожили, как Сальту и Бангкок. В Сальте не просто рухнула защита – обвалился весь анклав. Лондонский не обрушился, но все-таки понес большой урон. Установленные каналы маны разорваны! Разве ты не понимаешь, что это значит?

Честно говоря, я ничего не понимала, и, судя по лицам Элфи и Сары, им тоже недоставало ясности. Никто из нас не был туп; просто ребята, которые выпускаются из Шоломанчи с отличием, находятся как бы на другой волне. Я сильно подозреваю, что знаю минимум десяток заклинаний, способных полностью разрушить каналы маны, но изо всех сил стараюсь не думать о чарах такого рода.

– Видимо, случилось что-то скверное, – сухо отозвалась я. – Можно подробности?

– Нет, – сказала Лизель. – Сама почувствуешь. – Она указала на разделитель у меня на запястье.

Поначалу я не ощущала ничего, кроме бесконечной силы и огромного соблазна; но стоило коснуться кончиками пальцев черного циферблата и, закрыв глаза, немного потянуть – о, как мне хотелось высосать побольше – я сразу это почувствовала. По ту сторону стеклышка лежал бесконечный океан маны – и он бушевал. Тридцатиметровые волны вздымались и рушились, превращаясь в водовороты.