В начале июня из порта Санкт-Петербург вышла сотня русских и иностранных судов, которые отправились открывать Северный морской путь. Так же 17-й и 27-й полки прибыли в столицу и, пополнив обоз, пешим порядком ушли на Самару. Благодаря вербовщикам в пути к караванам присоединялись семьи или одинокие искатели приключений. Если полки были привычны к маршу, то гражданские шли медленно, с целой кучей проблем. Военные тыловики помогали им наладить походный быт, так что колонна постепенно втягивалась в ритм похода.

Офицеры беседовали друг с другом:

– А что, господа, бодро идём!

– Это точно! Поначалу казалось, что из губернии год выбираться будем, ан, нет, уже в Самаре. Моисей водил своих последователей по пустыне сорок лет, а нам всего-то семь тысяч вёрст за пару лет одолеть надо.

Вторая группа, состоящая из 14-го и 15-го полков, шести эскадронов горцев и татар, артиллеристов Джунгарской батареи Лаврина и шотландцев Викулса, казаков Мартынова и Юдина в начале мая вышла из Ростова-на-Дону и двинулась к Самаре южным путём. Пушки с ядрами и порохом ещё в январе были погружены на суда и ныне плыли в трюмах северной эскадры.

На юге в командовании произошли некоторые изменения. Лопухин с повышением был отозван в столицу, а командующим ростовского региона был назначен генерал-лейтенант Антоненко. Он отдал приказ капитанам оставшихся пароходов и канонерок перевезти по Дону грузы и гражданских людей до города Калач-на-Дону. Там отряды вновь собирались в колонны и топали к Самаре. За месяц до основного исхода этим же маршрутом были направлены вербовщики, агитирующие народ присоединиться к отряду.

Наконец, я оформил все необходимые документы на своё губернаторство. Своё предложение о покупке земли на Аляске я снял, потому что это стало неактуально, да и деньги таяли со страшной силой. Зато император дал карт-бланш на вербовку людей и вывоз их на Восток. Посетил я морские экипажи в Кронштадте и Санкт-Петербурге, столичный университет, высшее инженерное училище, военно-медицинскую академию, а также ремесленные училища города, соблазняя преподавателей и выпускников хорошей зарплатой. Везде меня сопровождала Елена, которую я вводил в курс дела.

После таких встреч ещё человек пятьсот приняли моё предложение. В итоге у меня появились моряки, гранильщики, инженеры-оптики, стеклодувы, механики, химики, медикусы, металлурги, геологи, маркшейдеры и даже агроном-селекционер из Академии наук по имени Анатолий Тараскин со своей помощницей и супругой Марией. Вместе с ними в путь собирались Делягин и половина сотрудников химической и электротехнической лаборатории. Они подписали контракты на семь лет, включая дорогу, с оговорённой зарплатой, которую я начал выплачивать. Кроме них я забрал всех солдат гатчинских полков, проходивших стажировку на военных заводах и верфях.

Лаборатория продолжала работать, выполняя мои заказы. Делягин, который за прошедшее время оброс приказчиками, помощниками и бухгалтерами, всё держал под контролем, разделив работу по направлениям. Отставной полковник из интендантов Сергей Адольфович Юрьев курировал заказы на военных заводах, бывший армейский интендант Александр Чебанов контролировал фургонное производство и кузнечное дело, разночинцы Ольга Чайкина формировала номенклатуру заказов, Елена Коробова занимались вещевым имуществом, а Ирина Тимофеева и Галина Шевчук вели складской учёт и бухгалтерию.

Когда я был готов, отправился в Нью-Йорк на пяти судах, везущих экипажи для клиперов и завербованный технический персонал.