– Фрэнсис! Фрэнсис, да что с тобой, черт побери, такое?!

– Ничего, – проговорил он сквозь зубы. – Я просто… задумался.

В следующую секунду скорлупа кокоса полетела в кусты, и никто, кроме капитана, так и не узнал, что на ней было нацарапано жутковатое послание, отправленное не то мертвецом, не то пропавшим без вести и нашедшее адресата весьма странным способом:

«Увидимся в аду, Фрэнсис Холфорд!»

Примерно в это же время Индеец, отделившийся от Густава и забравшийся глубоко в густые заросли, вдруг услышал странный звук – не смех, а негромкий мелодичный перезвон, который то затихал совсем, то становился громче. Метис поднял голову и увидел, что высоко на ветвях деревьев развешаны ведьмины амулеты, не меньше трех десятков. Перья, тонкие кожаные ремешки, пучки сухой травы, птичьи косточки… А еще целые гроздья маленьких раковин с просверленными дырочками. Они покачивались на ветру, ударяясь друг о друга, и таким нехитрым способом рождалась музыка.

Индеец смотрел на них и улыбался.

Холфорд собирался сразу же по возвращении на «Нимфу» поднять якорь и поскорее убраться подальше от острова Ведьмы, однако удача отвернулась от него, и, видимо, надолго. Стоило капитану подняться на борт корабля, как на море воцарился полный штиль. Такое случалось и раньше, но именно сейчас Холфорд расценил каприз погоды как очередную шуточку индейской колдуньи и, не в силах справиться с нарастающей яростью, наорал на метиса за то, что тот блуждал по острову до самого отплытия шлюпки, но так ничего полезного и не нашел. После этого настал черед объясниться с остальными пиратами, которые с нетерпением ждали товарищей вместе с выкопанным кладом.

Холфорд не был уверен, что сумеет избежать бунта, для которого у моряков были все основания – ведь капитан их провел, обманом заманил к проклятому острову, где на самом деле не было никаких сокровищ, а всего лишь тайна, чей единственный хранитель изволил отправиться на тот свет. Он говорил и говорил несколько часов, пока окончательно не охрип. Палуба под ногами казалась ему сковородой на адском огне, который разгорался все сильнее. Своими руками вымостить дорогу к богатству и славе, пусть даже богатство чужое, а слава добыта путем разбоя, и своими же руками все разрушить – что ж, он мог признать, в этом была справедливость, хоть и несколько извращенного толка.

Еще немного, и остров Ведьмы удостоился бы чести принять второго капитана «Нимфы» в качестве постояльца на неопределенный срок. Должно быть, Джон Руби на том свете смеялся над своим обидчиком: «От мятежа до мятежа, дружище Фрэнсис, от мятежа до мятежа!»

В конце концов, Холфорд откупился от команды, дав своим людям честное слово найти сокровища и пообещав выпивку в первый день по возвращении в Нассау. За его счет, разумеется. Все еще сердитые, пираты разбрелись кто куда, а сам он ушел к себе в каюту. Впереди была бессонная ночь, полная бесплодных размышлений.

На острове, раскопав три неглубокие ямы, они нашли истлевшие скелеты давно умерших людей, и только после этого имена тех, кто решил последовать за Руби, всплыли в памяти у Холфорда: Вилли Пирс, Джон Бишоп и Джек Блейк. Последний так и вовсе был одним из лучших друзей капитана, они несколько раз спасали друг другу жизнь. Двоих Холфорд сумел опознать – Пирса и Бишопа. Первый был самым низкорослым из всей четверки, настоящим коротышкой; его скелет оказался совершенно целым, и причину смерти никто не понял. Бишоп еще до того, как Фрэнсис Холфорд попал на «Нимфу», потерял в портовой драке два пальца на левой руке, мизинец и безымянный. Перед смертью он лишился и правой ноги ниже колена – должно быть, решил поплавать и встретился с акулой.