- В ту ночь ты забрал мою невинность… - медленно говорю я, чувствую першение в горле. Мне приходится ухватиться двумя руками за стул, чтобы выдержать удар. – Ты так отомстил ему? Унизил, поимев дочь?

Цзи вальяжно растекается в стуле, располагая руки на подлокотниках и закидывая ногу на ногу. Вид такой, как будто царь восседает на троне. 

- Сначала я хотел убить тебя, как он убил маленькую пятнадцатилетнюю Линь, которую насиловали его люди несколько часов, но ты оказалась слишком сладкая, чтобы лишать тебя жизни или отдавать на потеху моим людям, поэтому я совместил приятное с полезным: сначала кастрировал твоего отца, чтобы его хер больше никогда не поднимался на несовершеннолетних девочек, а потом поднялся к тебе и удовлетворил свою похоть. Прости, Анжелика, но ты не самое дорогое, что есть у твоего отца…

- Что ты сделал… - спрашиваю его, испытывая сильное головокружение и не веря своим ушам. Картина перед глазами увлажняется и ставится нереальной, она расплывается. Хочется вытянуть руку и ухватиться за что-нибудь, чтобы удостовериться в реальность происходящего.

- Я привязал твоего отца к стулу в его кабинете и вколол в его член яд. Сначала он перестанет вставать, а потом и вовсе начнет гнить заживо. Чтобы выжить, ему придется его отрезать. – губы Цзи растянулись в жестокой улыбке. Я видела перед собой черствого и расчетливого человека, способного на все ради достижения своей цели. – И хочу напомнить тебе, Детка, что я не насиловал тебя, ты практически сама запрыгнула на мой член. Тогда как, твой папочка вместе с Вадиком и другими измывались над девочкой несколько дней, разорвав ее практически на части…

- Не верю… - сжимаю руки в кулаки и качаю головой отрицательно. – У папы много недостатков, он нехороший человек, но не насильник! Он бы не стал так с девочкой…

- Тебе показать видео? – Цзи подается вперед, его лицо становится чудовищно страшным. Я отчетливо слышу скрип его клыков, готовых впиться в мою шею. Не сомневаюсь ни секунды, что он может руками разорвать на лоскуты любого. 

И почему-то я ему верю. Мужчина не лжец. Он просто не стал бы говорить ничего.

- Не хочу знать об этом. – говорю, закрывая глаза, пытаясь оставить съеденный ужин в себе. – Я… хочу домой.

- Хорошо. – отвечает Цзи и встает из-за стола, поднимая меня грубо на ноги рывком. Мы возвращаемся в машину, где уже упакованы мои вещи. Мужчина больше ничего не говорит мне, а я не спрашиваю. Мне хватает пищи для размышлений.

Цзи тоже уходит в себя.

К нашему приезду квартиру заставляют мебелью. Я теряю дар речи при виде полной меблировки. Люди Цзи точно умеют творить чудеса. За такой короткий срок обставить пустую квартиру мебелью невозможно.

- Мы надолго в Гонконге? – восхищенно протягиваю я, рассматривая комнаты. 

- Вряд ли. – говорит он, сбрасывая с себя одежду и уходя в душ. Не понимаю я этого мужчину. 

Я переодеваюсь в новую пижаму розового цвета и милые тапочки. Пока Цзи принимает душ, я развешиваю покупки в шкаф, немного обживая комнату. Механические действия помогают мне отвлечься от грустных мыслей. То, что рассказал Цзи никак не укладывается в моей голове. Я всегда знала, что отец нехороший человек, но не могла и подумать, что он способен на такие низкие вещи. Это объясняло, почему Цзи расправился с Вадиком таким жестоким образом.

Мужчина возвращается из душа мокрый и разгоряченный в одних боксерах, подчеркивающих его достоинство, как герой из эротического фильма. Соблазнительный и властный. Я невольно поправляю шорты, оттягиваю их в сторону, потому что попа еще саднит, напоминая, что он со мной проделывал несколько часов назад.