Гюнтер вдруг понял, что мимикрирует под бесстрастное лицо майора. Да-да, именно такое лицо надо «надеть» и не снимать его даже ночью, чёрт возьми, говорил он себе, направляясь в расположение своей части. Для выпускника университета, арабиста и турколога, свободно владеющим также французским и английским языками, не нашлось другого применения, как муштровать солдат для того, чтобы произвести хорошее впечатление на высокопоставленных генералов. С этим бы справился любой солдафон, кстати, намного лучше него. А сейчас ему, Гюнтеру, нужно, просто «солдафонить» и делать примитивную военную работу. Военную работу? Новоиспечённого лейтенанта сразу прошиб холодный пот. Блиц-крига на Восточном фронте не получилось, под Москвой в декабре 1941 года  Красная армия остановила немецкие войска и  перешла в контрнаступление по всему фронту, проведя при этом ряд успешных фронтовых наступательных операций. И несмотря на отступление Красной Армии в начале войны, захват большей части юга, Кавказа, Ростова в январе 1941, Красная Армия совершенно не выглядит сломленной и оказывает ожесточённое сопротивление везде. А что если Фатерлянд пошлёт его выполнять долг прямо в окоп под шквальный огонь несгибаемого противника? Муштра солдат на полигоне покажется счастьем.

Гюнтер резко дёрнул головой, стряхивая страшное предвидение. Всё, бесстрастная маска на лицо, ему же предсказано было, что он выживет и получит золото. Пусть всё идёт своим путём. Дай Бог, чтобы в самом деле отправили в Африку. Только не на Восточный фронт.

Глава 4

Гюнтер Винклер уже провёл перекличку выстроившихся на плацу солдат своей роты. И обратился к ним с вопросом:

– Кто из вас хорошо говорит по-немецки, повторяю, хорошо, поднимите руку вверх.

Взметнулись три руки.

– Выйти из строя и подойти ко мне. Остальные шагом марш в учебную часть на занятия.

Трое человек чётким военным шагом подошли к офицеру и остановились в двух метрах от него.

Гюнтер немного поговорил с каждым, приятно удивил его только один, Тигран Мартикян. Удивил не только свободным владением немецкого, но и светло-каштановыми волосами и большими голубыми глазами. Отправив отбракованных двоих догонять своих товарищей, Гюнтер обратился к Тиграну:

– Расскажите о себе подробно.

– Я родился в деревне рядом с городом Эчмиадзин в 1922 году. Это особенный город, потому что там находится Престол Католикоса всех армян. Моя семья – самая обычная семья, нас пятеро детей, родители простые крестьяне. Я закончил школу на отлично и поступил на романо-германский факультет университета. У нас в школе в качестве иностранного был немецкий язык, и у меня была тяга к иностранным языкам. Я поступил, проучился два года, сдал экзамены за второй курс, и меня призвали в армию год назад. Наша часть воевала в Керчи, там мы попали в плен. Некоторым, в том числе и мне, повезло, нас выбрали в Армянский легион.

– Романо-германский факультет… Значит, мы с вами коллеги-лингвисты. Я закончил восточный факультет, арабист и турколог. Вы сказали, родители – обычные крестьяне, значит им близки коммунистические идеи.

– Никак нет, мой лейтенант. Они – верующие люди, и не согласны с преследованием церкви.

– А вы тоже верущий?

– Даже если бы не верил, – поверил бы в Бога за то, что остался живым после ада в Керчи. За то, что выбрали меня для учёбы и дальнейшей службы в лучшей армии мира. С нами Бог!

– С нами Бог! – стараясь скрыть некоторую обескураженность, отреагировал лейтенант Винклер, вдруг поймавший себя на мысли, что это был диалог равных, – вы свободны, рядовой. Можете идти на занятия.