Очень хочется задать ему пару вопросов, например, откуда он знает Дениса и почему не сказал сразу, ведь он видел его портрет, и тот действительно легко узнаваем на нем. Но вместе с этим внутри прочно сидит обида на то, что хоть и торчит днем и ночью под моей дверью, а с другими раскатывает при параде и на дорогущей тачке, которые никак не вяжутся с тем обликом, в котором он предстает передо мной.

На площадке никого нет, и этот факт сопровождается ужасным разочарованием, которое удивляет пожалуй сильнее отсутствия Николая. Я открываю дверь и прохожу, держа в руках свою сумку и пакет с пирогами, разуваюсь и иду прямиком на кухню. Ставлю пакет на стол, а потом возвращаюсь в прихожую и замечаю, что коробки с подсказкой нет там, где я ее оставила.

– Какого черта, – бормочу растерянно, осматривая прихожую, и только в этот момент вижу мужские кроссовки, рявкая на всю квартиру: – Какого черта?!

– Всего лишь я, – слышу из спальни недовольное ворчание.

Влетаю туда, как фурия и обнаруживаю Колю растянувшимся на моей кровати.

– Проваливай сейчас же.

– С места не сдвинусь, пока ты меня не выслушаешь.

Я закрываю уши руками, а он пожимает плечами и ложится на бок, спиной ко мне. Открываю рот от такой наглости и совершаю стратегическую ошибку: подхожу и трясу его за плечо. Он тут же хватает меня за запястье и легко перекидывает через себя на кровать, а затем ложится сверху, прижав мои руки к кровати.

– Не слишком ли много ты себе позволяешь? – ошарашено моргаю, а он злорадно ухмыляется:

– Какая разница, если тебе осталось три дня?

– Очень вдохновляет, – бубню недовольно, а потом пытаюсь сдуть нахальную прядь волос, которая щекочет нос. Коля задорно фыркает, наклоняется и берет ее зубами, перекладывая в сторону, но руки так и не отпускает. – Это смешно, – вздыхаю устало, – а еще я так объелась, что от этих цирковых номеров меня мутит.

– Эта девушка нужна была только чтобы появиться в одном месте, куда прийти без шлюхи считается дурным тоном, а мне нужно было выглядеть там своим. Надо было позвать тебя?

– Чем я хуже шлюхи?

– Ты же не всерьез спрашиваешь, а чтобы повредничать, да? – округляет глаза, но я упорно стою на своем:

– Нет, серьезно. Но это неважно, ты вправе ходить куда хочешь и с кем хочешь, это совершенно не мое дело. А теперь отпусти, пожалуйста, мои руки и проваливай из моей квартиры. Я выслушала.

– Я открыл вторую подсказку.

– Там солдатик, – отзываюсь равнодушно, а Коля вскидывает брови:

– А вот это уже интересно. Откуда знаешь?

– Не твое дело.

– Мое, – отвечает упрямо и сердито, – все, что касается тебя – мое дело. Нравится тебе это или нет.

– Не нравится. Уходи.

– Не нравится, значит? – переспрашивает насмешливо и наклоняется к моему лицу.

Только лишь касается своими губами моих, а по телу моментально разливается тепло.

«Сукин сын» – думаю с отчаянием, не в силах даже отвернуться и он отлично понимает это, вновь задав тот же вопрос, только тише и гораздо интимнее:

– Не нравится?

Медленно выдыхаю вместо ответа, а последующий глубокий вдох он запечатывает, жадно впившись в мои губы. Столько раз вместе были, а у меня как в первый сердце замирает. Искрится в груди, не ответить невозможно. Только руками слабо шевелю, а когда он позволяет, обхватываю за шею.

– Варя моя, – шепчет, на пару секунд прерываясь.

Целует уголок губ, скулу, шею. Так щемяще нежно, что ногтями в его плечи врезаюсь, компенсируя его ласки. А он все продолжает, ниже, чувственнее, мучительно медленно. Трясет уже, его, меня, но он даже попытки раздеть не предпринимает, через одежду трогает, сводя с ума ожиданием. Знаю, чего добивается, но из моего рта вырываются только томные вздохи. Как состязание, кто кого перецелует, кто кого переласкает. Черт знает, кто проиграл. Наверное, оба выиграли. Но я так и не проронила ни слова, а он сказал больше, чем обычно. Бесконечные комплименты, сладкие, томные, желанные. Безраздельное внимание. Исключительная чуткость. Сокрушительное желание угодить. Я точно в плюсе, а вот ему явно мало.