10. Глава 10

Город у нас небольшой и общественный транспорт ходит исправно, поэтому, ничуть не опечалившись тому, что осталась без машины, я иду на дальнюю остановку. От неё, как на зло рукой подать до сервиса Коли, и манит меня туда со страшной силой.

Пару минут трачу на борьбу с собой, не меньше. Но заставляю себя двинуться дальше.

И вот я уже в автобусе, с грустью пялюсь в заднее окно и обещаю себе зайти к нему, когда вернусь, чтобы похвастаться линолеумом и, возможно, еще какими-нибудь новостями. В конце концов, мы собирались пить вино. Почему бы не сделать это у него, то есть в том месте, откуда я смогу слинять, когда мне этого захочется.

План кажется мне ужасно умным, я приободряюсь, пересаживаюсь на другой маршрут через три остановки и через полчаса уже вхожу в знакомый двор. Следую прямиком на детскую площадку и первым делом решаю завоевать доверие мамаш, которые в моем понимании должны быть самыми глазастыми. Сажусь на свободную лавку недалеко от песочницы и быстро рисую копающуюся там малышку. Потом переворачиваю страницу и рисую вторую. Мамаши начинают коситься и выглядят до того забавно, что я изображаю их вместе в виде карикатуры, а потом поднимаюсь и подхожу к ним, вручая последнее художество. Одна моментально сводит брови у переносицы, заподозрив издевательство, а вот вторая разражается хохотом, пихая в бок подругу:

– Это шедевр, мой умрет со смеху!

– Рада, что подняла настроение, – улыбаюсь, а потом прикидываю, кто на кого похож и протягиваю им свернутые трубочкой портреты их малышни. Возвращаюсь на ту же лавку, на которой сидела и окидываю цепким взглядом двор.

– Танька, смотри! – ахает одна, а вторая прыскает:

– А ты сидела, как сморщенная жопа.

– Блин, – куксится царевна Несмеяна и подходит ко мне, скорчив виноватую рожицу. – Вы это, простите. Не очень люблю шаржи, я выгляжу глупо.

– Глупо Вы выглядите сейчас, – фыркаю задорно, а она тихо смеется и садится на лавку, держа развернутый портрет в руках. – Очень натурально получилось. И я видела Вас утром, с тем брутальным парнем со щетиной.

– И двух амбалов?

– И странного мужика, который вышел почти сразу после всех, кто зашел, – говорит женщина с ухмылкой, а я вскидываю брови:

– Он разве не из вашего двора?

– В первый раз вижу, а я тут каждый Божий день отираюсь, сами видите, – и кивает на дочь, которая тем временем ест песок прямо с лопаточки. – Признаюсь, я была заинтригована. Не каждый день такое.

– Не поверите, мы все были в шахматном клубе, – хихикаю коротко, проверяя, насколько она любопытна, а она согласно кивает:

– Иван Сергеевич был возмущен вашим нахальным водворением и нарушением тишины. У него пунктик, послал же Господь соседа. Представляете наши войны по поводу Миланы? Это же дети, всегда шумят, мы с мужем даже внимания не обращаем, а он все в стены стучит, скоро дырку к нам пробьет.

– Лишь бы не головой, – замечаю со вздохом, а она тихо смеется:

– А Вы забавная. И чего там в шахматном клубе сегодня интересного было?

– Да, собственно, ничего, – пожимаю плечами, – просили передать этому мужчине с белой бородкой фигурку шахматную, потерял где-то. Сказали, найти можно тут. Странно, что Вы его раньше не видели, я думала, завсегдатай.

– Нет, что Вы, тут только свои, чужаков за версту видно. Но может Вы про какого-то другого мужчину? Последним выходил тип без бороды. Да и не заходило никого похожего.

– Да может я что путаю, у меня, знаете, семь пятниц на неделе, вечно где-то витаю, – закатываю глаза, улыбаюсь и беспечно отмахиваюсь, старательно демонстрируя свою отчужденность от забот мирских.