Повсюду висели сушеные птичьи лапы, шкуры, хвосты, головы животных и перья. Большой очаг на полу в центре комнаты, над которым висел котелок, был весь чёрен от копоти. А на грубо сколоченных полках стояли чашки и банки с воском, смолой и какой-то отвратной жижей, напоминающей смесь глины с чернилами, и один бог ведает, что это было такое на самом деле.

Джо Серый Ворон не простой шаман, его нагуаль имеет огромные крылья и питается падалью. Это кондор, самая большая птица на континенте. Обитатель горных вершин, у которого нет врагов, кроме человека.

Вот и сам Джо, как и его нагуаль, ходит по границе мира мёртвых и живых, он видит многое за гранью жизни и умеет проводить ритуалы, за которые возьмётся далеко не каждый шаман. А для остальных в своей лачуге он просто делает чучела животных и птиц на продажу.

Он умеет видеть знаки в полётах птиц и предсказывать погоду по их поведению, гадает на внутренностях убитых животных, и даже в падали, которую оставляет иной раз море, находит ответы на заданные вопросы. А ещё он может сделать живое мёртвым, а мёртвое — живым.

Эмбер достала кусок рубашки сеньора де Агилара, на которой осталась кровь, и бинт, так удачно прихваченный из его кабинета, и положила перед шаманом.

− Ты сможешь оживить эту кровь, ата*? – спросила она почтительно.

Шаман взял в руки ткань, и какое-то время принюхивался к ней, как собака.

− Что ты хочешь, чтобы сделала эта кровь? – спросил он, кладя ткань в глиняную плошку.

− Она должна открыть замок.

− Железный замок?

− Да.

− Железо…

Шаман закатил глаза, беззвучно перебирая губами какие-то слова, а его пальцы принялись разминать пятно засохшей крови. Эмбер терпеливо ждала. Джо – её единственная надежда, ведь заполучить свежую кровь у сеньора де Агилара будет сложно. Тем более теперь, после покушения, он наверняка станет крайне осторожным.

Наконец шаман открыл глаза и, посмотрев на Эмбер, произнёс:

− Это будет непросто. Старая кровь уже. Вся сила из неё ушла. Весь жар затух.

− И ничего нельзя сделать?

− Можно сделать. Можно оживить её чужой кровью. Кровью того, кто захочет поделиться своим жаром, и кто знает хозяина этой крови. Луна почти полная, все воды в движении, должно получиться.

Эмбер посмотрела в тёмные глаза шамана и спросила:

− Моя кровь подойдёт? Я знаю хозяина.

− Подойдёт, если ты захочешь её отдать. Но это опасно, − он слегка прищурился.

− Почему?

− Ты свяжешь себя с этим человеком кровью и будешь чувствовать эту связь до тех пор, пока луна от полнолуния не дойдёт до рождения новой луны.

− Свяжу? Что это значит?

− Значит, не только глаза ваши, но и души смогут друг друга видеть, будут касаться друг друга. Будто вы одно целое. Ты будешь чувствовать его, а он тебя. Знать тайны сердца. Но если он умрёт, то и ты тоже. И наоборот.

− Мне не привыкать чувствовать других, − криво усмехнулась Эмбер. – Я же эмпат.

Серый Ворон посмотрел на неё с прищуром, будто хотел ещё что-то сказать, но, помяв в руках ткань, лишь добавил:

− Тебе решать.

− Ритуал действует до новолуния?

− Да. Самая сильная связь будет сразу, в полнолуние. А потом с каждым днём ритуал будет слабеть вместе с луной.

− Хорошо, делай, я согласна, − ответила Эмбер и закатала рукав.

Джо Серый Ворон взял оплату золотом. Сказал ещё, чтобы принесла кусок свежего мяса при случае. И когда Эмбер спрятала в свою сумку пузырёк с оживлённой кровью, то, вспомнив слова шамана, прислушалась к себе.

«Души ваши смогут друг друга видеть…»

Но она ничего не ощутила. Кроме пореза на руке ничего не давало знать о том, что между ней и сеньором де Агиларом есть какая-то связь.