Ко времени получения Нобелевской премии книги Бёлля уже были широко известны не только в Западной, но и в Восточной Германии, а также в Советском Союзе, где издавались многотысячными тиражами. Заметную роль сыграл Бёлль в деятельности международной писательской организации – ПЕН-клуба, – председателем которого он был избран в 1971 г. Ссылаясь на авторитет этой организации, он помог многим писателям, подвергавшимся притеснениям в странах коммунистического режима. В частности, Александр Солженицын, высланный из Советского Союза в 1974 г., воспользовался приглашением Бёлля пожить у него до отъезда в Париж. Для Бёлля вообще была характерна благотворительность, он жертвовал большие суммы в различные фонды, материально помогал нуждающимся коллегам-писателям. Сам он жил весьма скромно. Соседи даже удивлялись, почему фрау Бёлль ходит сама в магазины за покупками. А Анна Мари Бёлль не только занималась хозяйством, но и помогала мужу переводить на немецкий язык американских писателей, в частности Бернарда Маламуда и Сэлинджера.

В 1974 г. была издана публицистическая повесть «Поруганная честь Катарины Блюм», в которой писатель выступил с резкой критикой продажной журналистики и бульварной прессы. В памфлете, «замаскированном под беллетристику» (так называл эту повесть Бёлль), рассказывалось о некоей Катарине Блюм, экономке с безупречной репутацией, которая невольно стала убийцей оболгавшего ее репортера Тётгена. А в 1979 г. Бёлль написал роман «Под конвоем заботы», где описал разрушительные последствия мер безопасности во время массовых беспорядков.

Говоря о Бёлле, нельзя не отметить и его активную общественную деятельность в антивоенном движении. Он испытывал большой страх перед новой войной, перед гонкой вооружений на Востоке и Западе. Как пацифист Бёлль был противником любых войн. В известном «Письме сыновьям», написанном незадолго до смерти и посвященном сыновьям Раймунду и Кристофу, есть крайне принципиальные для каждого немца слова: «Вы всегда сможете различать немцев по тому, как они называют 8 мая: днем поражения или днем освобождения».

Бёлля нередко называли «совестью немецкой нации», хотя сам он эту роль отвергал, считая, что у писателя другая задача – писатель прежде всего художник, который должен творить. Он даже переживал, что многие, в первую очередь, видят в нем какой-то символ морали и мира, недооценивая при этом его художественный талант.

Генрих Бёлль приезжал в Советский Союз семь раз. Впервые он побывал в Москве в 1962 г. Известный советский поэт и фронтовик Давид Самойлов, присутствовавший на его встрече с московскими писателями, записал позже в своем дневнике: «Встреча с Бёллем… Я написал ему записку: «Бёлль, мы, кажется, воевали на одном фронте с разных сторон. Очень рад, что промахнулся. Надеюсь, нам не придется больше воевать и стрелять друг в друга».

Для властей СССР Бёлль, по крайней мере, официально оставался «прогрессивным» немецким писателем, лауреатом Нобелевской премии, одним из самых влиятельных людей в международном ПЕН-клубе. Писателю не отказывали во въездной визе, однако отношение к Бёллю было прохладным. Уже в 1968 г. он успел во многом «провиниться» перед советской властью. Он оказался в Праге как раз в момент вторжения войск Варшавского договора и в ряде статей и заявлений резко выступил против ввода советских танков в Чехословакию.

Последний раз Бёлль приезжал в Москву в 1979 г., и одной из основных целей этой поездки было посещение могилы его большого друга литератора Константина Богатырева, который переводил многие произведения писателя на русский язык.