Эви облизала губы и вымучила улыбку.

– Как интересно. Сама я никогда не была там. Как сказала мама, мы редко куда-то выезжаем из дома. Но я слышала, что римские бани – это поразительное явление. Говорят, воды излечивают от многих болезней, Скажите, а вы сами пили минеральную воду, когда жили в Бате, мистер Бенедикт?

Выпалив все это, она едва не поморщилась. Что за дурацкая болтовня?

– Да, вы совершенно правы. Поразительное явление. К сожалению, я почти не выходил в город и не воспользовался столь удобным случаем.

Эви нахмурилась. Опять этот непонятный взгляд. Он был очень любезен с ее родителями. В любом другом случае она переменила бы тему, но сейчас смотрела на него с таким видом, будто крайне заинтересовалась ответом:

– В самом деле? Я думала, что постоянный житель непременно захочет испытать на себе волшебное воздействие минеральных вод.

Он снова потянулся за чашкой и отвел глаза от Эви.

– Боюсь, я не силен в древней истории.

– Но вся прелесть этих бань в том, что они сохранились до наших дней.

Их глаза снова встретились.

– Иногда прошлое лучше оставить позади.

Напряженность вновь вернулась, пусть и ненадолго. Эви вздрогнула, не зная, как его понять. Но мистер Бенедикт тут же улыбнулся, хотя глаза оставались невеселыми.

– Значит, леди Эвелин, вы интересуетесь древними цивилизациями?

Очень трудно думать связно, когда вся сила его взгляда устремлена на нее. Она и не замечала, что, когда он улыбается, на левой щеке появляется ямочка!

– Э… да. Я нахожу этот предмет весьма интересным. И к сожалению, куда более интересным, чем современные люди.

Немедленно сообразив, что подобному заявлению могут быть приданы самые различные толкования, она поспешила пояснить:

– Я не имею в виду присутствующих. И говорила обобщенно. О Господи. Прошу прощения, если ухитрилась оскорбить всю Британскую империю.

Неужели она действительно это сказала?

Не зная, куда деваться, Эви схватилась за шоколадное печенье, дабы заткнуть себе рот и больше не говорить глупостей.

Мистер Бенедикт вскинул брови, но все же кивнул, словно в сказанном ею содержалось нечто, имеющее хоть какое-то подобие смысла.

Эви наскоро прожевала печенье, изобразила подобие улыбки и обратилась к матери:

– Позвонить, чтобы принесли еще чаю?

Мама с интересом посмотрела на дочь, медленно кивнула, и Эви храбро запретила себе краснеть. Поднявшись, она подошла к сонетке. После всех предупреждений Ричарду казалось, что это она заслужила материнское неодобрение.

Эви вздохнула. Все, что ей нужно, – вести себя как нормальное человеческое существо, пока ее семейство не отправится в Лондон. Неужели она слишком много требует от себя?

Она снова взглянула на мистера Бенедикта, занятого беседой с ее отцом. Что в нем так ее интригует? Но ни один джентльмен еще не привлекал ее так сильно…

Она сжала губы. Какое бы любопытство ее ни разбирало, не стоит вести себя как последняя дура! Ей нужно оседлать лошадь и прогуляться. Очевидно, на ее мозг подействовало длительное пребывание в гостиной за вышиванием. И скачка по лугам – лучшее от этого лекарство. Возможно, потом ее сердце не будет бешено колотиться каждый раз, когда она встретится глазами с загадочным незнакомцем.

И тут он, словно почувствовав что-то, поднял голову и немедленно нашел ее взглядом. Она захлебнулась воздухом. Голова пошла кругом.

О Господи, вот теперь она попала в настоящую беду!

«Если бабушка когда-нибудь получит от вас письмо, условия нашего соглашения аннулируются. И тогда вам лучше покрепче запирать свою дверь, опасаясь, что я застану вас одну и как следует накажу за страсть вмешиваться не в свои дела».