– Это и есть Изюмович? – прошептала Мариша.

– Он самый! Легок на помине! Всегда на халяву ходит.

– Эй, посторонись! – раздался зычный голос, и Пантелей, словно котенок, отлетел к центру помещения.

– Потише, пожалуйста! – обиженно пробубнил он. – Все-таки не собаку пинаете.

– Ты хуже собаки, – отозвался голос, и на пороге показалась дородная тетка лет семидесяти. – От собаки хоть толк есть, а ты… хорек. Вот ты кто!

– Почему хорек? – обиженно поинтересовался Пантелей.

– Потому что харей не вышел, – захохотала тетка и шлепнулась рядом с Маришей.

Пантелей обиженно присел на край дивана и с надеждой уставился на канистру с самогонкой. В клуб повалили люди. Сначала появилась женщина, нагруженная сумками. Затем несколько девушек, молодая мамаша с ребенком трех лет… И снова – женщина с авоськами. Увидев ее на пороге, Мариша захлопала глазами и даже ущипнула себя за ногу. Несколько минут назад она уже видела эту женщину, нагруженную сумками. И вот – опять она! Когда же она успела выйти?! Мариша помотала головой. Нет, женщина точно не выходила. Здесь только одна дверь. Но уже через минуту она поняла, что дама – другая. На первой была длинная белая юбка, а на этой – серые брюки.

Мариша повертела головой и убедилась, что их действительно две.

– Это сестры-близнецы, – шепнула ей на ухо Ника. – Матрена и Надежда. В юбке – Надежда. Она младшая.

Между тем народ занял места и принялся раскладывать закуски. Мариша с интересом всех разглядывала. Мужчин было только трое: Эрик, Пантелей и Добродей. Из женщин старшего возраста она насчитала четверых, кроме Ники: сестры – Матрена и Надежда, дородная тетка оказалась Изольдой Сергеевной, милая хрупкая старушка – Лидией Семеновной. Рядом с ней крутился мальчишка лет десяти, которого она ласково называла Ванечкой.

– Обрати внимание на Семеновну, – зашептала ей в ухо Ника. – Сколько лет ты ей дашь?

– Не знаю… – пожала плечами Мариша.

– Тогда скажи, кто лучше выглядит, я или она?

– На первый взгляд – вы, Ника, поактивнее, да и морщин у вас меньше.

– Я так и знала, – торжествующе захихикала Ника. – Я всегда Лидке говорила, что мы выглядим почти ровесницами, а ведь ей всего восемьдесят три! А она еще со мной спорила!

Мариша еще раз взглянула на Лидию Семеновну. Она не любила кривить душой, но в данном случае Ника была права. Лидия действительно выглядела замученной и старой. Хотя восемьдесят три года – большой срок. Многие и не доживают до такого возраста.

– Между прочим, – услышала она Никин голос, – здесь до сих пор не верят, что мне сто одиннадцать лет. Я даже паспорт приносила, и все без толку!

Мариша переключила внимание на бабушку Эрика. А ведь и в самом деле! Разве скажешь, что ей далеко за сто? Никогда. И она действительно выглядит моложе Лидии.

Мариша поймала себя на мысли, что тоже не верит в возраст Ники. Документы говорили об одном, а разум твердил другое: не может человек в таком возрасте так здорово выглядеть! Или может? Но ведь – выглядит! В чем же секрет? Мариша решила обязательно вызнать у Ники секрет ее долголетия.

Ее внимание снова переключилось на окружающих. Справа от нее кучкой сидели девушки. Правильнее было бы назвать их женщинами, но в наши дни сложно именовать даму женщиной, если выглядит она на двадцать с небольшим. Девушка, и точка.

Мариша чувствовала, что они ее ровесницы, но возраст определить затруднилась. В целом она была приятно удивлена, увидев вдали от цивилизации вполне симпатичных девушек. Во времена ее детства деревенские девчонки за собой почти не следили, рано расплывались, выглядели старше своих лет и имели кучу ребятишек и массу забот.