- Люси, подожди!..

Она вскочила так резко, словно под ней пружина развернулась. Питер отшатнулся и едва удержался на ногах.

- Значит, говоришь, он догадывался?! – Люси стояла перед ним, и ему показалось: если до нее дотронуться, ударит током. В несколько тысяч вольт. И все же он рискнул схватить ее и крепко прижать к себе.

- Люси, успокойся!

- Не успокоюсь! – она вывернулась из-под его рук. – Он, значит, догадывался, но сделал вид, что не догадывается, ага. Ни словечком не обмолвился. А теперь что? Боится, что женится на этой рыжей суке, а она вдруг узнает, что у него скоро будет ребеночек? А ей не все ли равно?

- Ты можешь меня выслушать? – теперь уже разозлился Питер. – Прекрати орать, пока соседи полицию не вызвали.

Люси презрительно хмыкнула, уселась на диван и снова обхватила себя руками.

- Внимательно слушаю. Излагай.

Питер сел рядом и обнял ее за плечи.

- Я ему уже все сказал, когда мы ездили в Рэтби. Все, что об этом думаю. И с тех пор мы общаемся исключительно на деловые темы. И на свадьбу я к нему не пойду. Хотя сначала и обещал. Но… только не вопи сразу, пожалуйста. Они оба сделали большую глупость. И эта ошибка будет им очень дорого стоить. Обоим.

- Питер, какая ошибка? – то ли засмеялась, то ли захныкала Люси. – Света мне все рассказала, когда я везла ее в аэропорт.

- Все? Что все?

- Что он ее не любит. Если б она ему сказала, что беременна, он бы наверняка на ней женился. Но она не хочет выходить замуж за человека, который ее не любит. Даже если это отец ее ребенка.

Питер молча смотрел на нее, постукивая ногтем по зубам.

- Что? – занервничала Люси.

- Люс, беда в том, что… в том, что он ее как раз любит. И как раз наоборот – уверен, что это Света его не любит. Иначе сказала бы ему, что беременна. А раз скрыла – значит, как муж и отец ребенка он ей не нужен. Это его слова.

- Зашибись… - покачала головой Люси. – И что, от великой любви к Свете он теперь женится на этой потаскухе?

- Даже я знаю русскую поговорку про клин, который вышибают клином. А уж ты – тем более. Эшли с самого начала на него вешалась. А ему теперь, наверно, все равно. Извини, но я дал ему Светин русский номер. Если бы что-то изменилось, мы бы уже знали. Сомневаюсь, что он ей звонил.

- Он ей не звонил, Питер, - тихо сказала Люси, шмыгнув носом. – И потом… Она, возможно, тоже выйдет замуж. Я не знаю, что тут можно сделать. Наверно, ничего. Понимаешь, у них и без того все было не очень. Света думала, что все из-за этого проклятого кольца. Что-то случилось, когда они отвезли его ювелиру. Мне кажется, что-то случилось со всеми. Ты помнишь, этот день – семнадцатое июня? Мы были в Париже.

- Да, Люс, помню, - кивнул Питер. – Мы тогда с тобой уснули днем, а когда проснулись, показалось, что спали не меньше суток. И потом…

- Началась какая-то странная хрень. Какая-то постоянная тревога, ощущение, словно что-то забыли. Дежавю без конца. А еще снятся кошмары, но утром ничего не остается, кроме ужаса.

- Мне кажется, так у всех. Наверно, только ленивый еще на это не пожаловался. В порядке бреда - у меня такое чувство, что в тот момент, когда ювелир собирался уничтожить кольцо, нас забросило в какую-то иную реальность. Может, наш мир и тот, другой, в этот момент слились. Или что-то подобное, не знаю. А потом все вернулось на свои места, мы все забыли. Но не до конца.

- Твоя тетка-бабка Аманда учила нас со Светой сворачивать тревогу в шар. И потом сказала, что она, тревога эта, у нас связана с детьми. С теми, которые будут или могли быть, - Люси вздохнула тяжело. – Пойдем спать, Питер. Как бы я хотела выкинуть все это из головы. Всю эту чертову магию, призраков, кошмары. Не говори Тони, что Света собирается замуж. Хотя… скажи что хочешь. Или вообще ничего не говори. Мне кажется, хуже уже не будет.