- Аккуратно. Надо выпить всё, Вячеслав.

- Горько очень.

- Лекарство всегда горькое, друг мой. А яд, часто бывает сладким. Терпи и пей. Это далеко не самая не приятная процедура.

Дождавшись, когда Вячеслав опустошит полностью кружку, подождал пять минут, ориентируясь по своим наручным часам. Хорошие часы, швейцарские. Увидел, как глаза парня стали блуждать. Это хорошо. Отвар начал действовать. Посмотрел на Дарью.

- Даша, теперь помоги мне перевернуть Славу на живот и сними с него пижамную рубашку. Давай. – Я приподнял больного. Девушка стал снимать рубашку. Руки её тряслись. – Дарья! – Она взглянула мне в глаза. – Успокойся. Ты должна действовать хладнокровно.

- Извините. – Пискнула она. – Я очень волнуюсь.

- Не надо волноваться. Надо просто делать свою работу. Иначе зачем ты здесь?

Она сняла рубашку. Потом мы перевернули его на живот. Я снял часы и положил их на столик.

- Даша, возьми палочку, которую я принёс вместе с термосом. Вставишь её Вячеславу в рот, чтобы он зажал её зубами. Поняла? – Она кивнула, глядя на меня с тревогой. – Так нужно, малыш.

Размял кисти рук. Смотрел на Вячеслава. Началось погружение…

…Я видел весь позвоночный столб молодого мужчины. Позвонки, хрящи и спинной мозг. Целая сеть кровеносных сосудов, по которым поступала кровь. Большая часть спинного мозга светилась голубоватым светом. Это хорошо. Это говорило о том, что он в этих местах ещё здоров, функционален. Но хватало и красных пятен. Эти участки подвергались деформации, клетки мозга начинали разрушаться, вызывая дисбаланс в функционировании всего молодого организма. И были третьи участки. Они тёмными вкраплениями сосредотачивались возле красных пятен. Здесь всё было уже мертво. Они и вызывали деформацию у ещё живых клеток. Происходила диффузия. Темные, мёртвые клетки, вернее их остатки, проникали в красную зону, расширяя её и умножаясь сами за счёт разрушающихся живых клеток. Вот их и нужно было убрать. И убрать вместе с ещё живыми. Прикоснулся к телу парня пальцами. Стал надавливать и делать небольшие круговые движения. Его тело становилось податливым, словно из пластилина. Он замычал.

- Терпи казак, атаманом будешь. – Мой голос звучал глуха, словно из подземелья. Начал читать заговор:

«Из-под камня чёрного

Вызываю силу тёмную,

Силу тёмную, дело грешное,

Тоску, сухоту, спины и сердца ломоту,

Смерти хворобу с Вячеслава снимите,

На собаку пошлите.

Чёрт-сатана, копыта, рога,

Мне, слуге своему, помоги,

Вместо Вячеслава собаку сгуби,

Схорони, часы жизни назад поверни…»

Заговор читал речитативом… Что такое заговор? Ничего в нём такого потустороннего нет. Просто набор слов. По сути, наплевать на то, что ты говоришь. Главное - это ритм и сама форма произношения. Особенно, если при этом, ты совершаешь определённые движения. Они помогают тебе не сбиться и действовать четко выверенными движениями, как барабанная дробь при марше на плацу. Это главное. Плюс правильно подобранные слова, начинают при определённой технике произношения кодировать сознание человека. Даже вводить его в транс. И тут не только заговор или так называемое заклинание. Даже молитва на это заточена. И всё равно какая это молитва – в христианстве или исламе. Индуизме или буддизме. Или даже в язычестве. Тот же шаманизм. Там шаманы по мимо настоя из мухоморов ещё и читают заклинания входя в транс. В индуизме люди входя в транс, бьют себя цепями, как впрочем, и в исламе, и в христианстве. Или как от молитвы в христианских храмах люди впадают в полубессознательное состояние, кто-то, что-то начинает видеть, а кто-то бьётся в судорогах. Молитвы, заговоры, наговоры произнесённые в правильном ритме и с особой интонацией, работают словно код в сознании человека, переключая его из одного эмоционально-психологического состояния в другое, как рубильник на щитке приборов. А особенно на них реагируют люди впечатлительные, убеждённые и верующие в чудеса, и сверхъестественное.