Второе – если не я, то никто. Во что бы то ни стало я выберусь из Кварца и улучшу жизнь. Свою и родных. Потому что больше некому, потому что стать магом – шанс один на миллион.

За год мы со змейкой пытались узнать, какие способности она имеет. В какой-то момент я была готова опустить руки, потому что ничего классического змейка не умела. Пока в злополучный день в шахтах не скончался папин друг. Тогда мы и узнали, что мой фамильяр слышит то, чего не слышат другие. Смерть.

– Ну, помощница, – пальцем позвал Мортимер. – Что интересного скажешь?

Я встала, спустила пониже скатавшуюся юбку и осторожно подошла к трупу.

Да, неприятное зрелище.

Да, страшно до чертиков.

Да… Теперь это моя работа.

Покойного звали Феофан Фойт. Имя, будто ребенок набрал в рот карамелек и пытается говорить с набитым ртом. Директор и художественный руководитель театра "Кристалл". Женат, двое взрослых детей. Убит в собственном кабинете.

Следов крови здесь не было, потому я собралась с духом и предположила:

– Яд?

– Предположительно, – кивнул детектив. – Бедняга едва ли понял, что его отравили. Точнее нам скажут криминалисты.

– Я могу сказать!

– Что? Не понял?

Детектив Скотт реально не понимал. Может, он не читал мое досье, может, всё дело в предрассудках. Но всё говорило о том, что способностями моего фамильяра он не интересовался.

– Позволь мне поработать по специальности.

Мортимер Скотт нахмурился и демонстративно шагнул назад.

Я шепотом позвала змейку и мотнула головой в сторону покойного.

– Не-е-ет! – запищала левая.

– Яночка, нам не хочется этого делать!

– Я испорчу фигуру!

– Ну, милые мои, – я ласково погладила каждую голову, а затем строго ткнула пальцем в труп. – Мы на работе. Пора узнать имя убийцы, не считаете?

Детектив Скотт наблюдал за моим общением с фамильяром с предвзятым равнодушием. Магов нынче развелось, ага. Хотя змея-мутант, конечно, вносила раздрай в устоявшиеся убеждения. Разве можно надрессировать змею, еще и трехглавую. Хм… Кто знает? Себя он считал детективом, а не цирковым дрессировщиком. Всякое может быть.

Тем временем, фамильяр ёрничал. Бросил жалобный взгляд на меня, но понял, что работать все равно придется. С самым брезгливым выражением лица змеиные головы приблизились к телу.

– С тебя, хозяйка, десяток перепелиных, – решила поторговаться центральная.

– Будет вам ужин, будет! Давайте, кусайте уже кто-нибудь.

Горестно вздохнув, центральная голова зубками вцепилась в запястье покойного.

Искра!

Яркий блик пролетел перед глазами, погружая разум в темную бездну подсознания. В темноте теряется зрение, но обостряется слух.

У правого уха послышались шепотки, через секунду ставшие вполне различимыми.

"Браво, Доменик!" – услышала я голос в глубине подсознания. В следующий миг тишина поглотила пространство.

Последние слова Феофана Фойта застряли в памяти, моей и змеиной. Центральная голова разжала зубки и с отвращением шарахнулась от покойника.

– Фу-фу-фу! – плевалась она.

Я повернулась к детективу. Он был тут как тут, будто ждал момент. Но взгляд, которым он меня пронзил, был отнюдь не добрым.

– Зафиксируйте укус в протоколе, – попросил он одного из офицеров и передал бумаги. – Укажите, что это ответственность мага и весь спрос с него.

Молодой офицер успел метнуть мне сочувствующий взгляд и скрылся за спину детектива подобру-поздорову.

– Какой такой спрос? – не поняла я.

– До окончания работы криминалистов труп нельзя трогать, передвигать и тем более кусать!

Я растерялась.

– Но… Это было необходимо… Так работает магия.

– Перестань, мне не интересна твоя магия. Скажи лучше, как ты будешь оправдываться перед Марпл, когда она увидит укус.