Увидев всю колдовскую атрибутику, Татьяна сразу присмирела и с уважением посмотрела на высокую фигуру Петровского.

– Присаживайтесь, Татьяна Николаевна.

Он пододвинул к ней стул с высокой спинкой.

– Шляпку можете снять.

– Ах, да, простите, – пробормотала она, убирая шпильку, удерживающую летнюю шляпу.

Она немного волновалась, и потому вместе со шпилькой из её прически выбился довольно длинный локон и упал на пышный бюст. Татьяна ещё больше смутилась:

– А где у вас зеркало? – пролепетала она. – Я должна поправить волосы.

– Не стоит, – властно произнес он. – Не трогайте ничего. И сидите молча.

Он взял из рук шляпку и кружевные перчатки и кинул их на комод.

– Расслабьтесь, Татьяна Николаевна, – твердым голосом произнёс Петровский. – Вы взяли с собою сорочку?

– Да, вспыхнула она. Только она…

– Что не так?

– Я не нашла сорочки из льна. У меня батист.

– Ничего страшного.

Он подошел к столу и сел за него. А после внимательно посмотрел в сторону Гладышевой. Руки машинально стали шарить по карманам и извлекли пачку папирос.

– Вы не будете против, если я закурю? Мне просто необходимо немного сосредоточиться. А открывать окна нам пока нельзя.

– Конечно, курите, – кивнула она, наблюдая за худыми кистями его рук и тонкими пальцами.

– Татьяна Николаевна, я хочу ещё раз попросить у вас прощения за деяния собственной сестры.

Она не ответила, а лишь немного насупилась.

– Как я вам уже говорил ранее, я редко обращаюсь к чёрной магии для решения тех задач, которые можно урегулировать иными, более приемлемыми и гуманными способами. Недаром я учусь на философском факультете и дополнительно изучаю психологию в Венском университете.

Она удивленно посмотрела на него.

– Так, стало быть, вы тоже занимаетесь наукой, как и мой Миша?

– Да, как и Михаил Алексеевич. Даже немного больше. Ибо ваш Михаил Алексеевич, уж простите за прямоту, не обладает столь чёткими намерениями, как я. Дело в том, что я довольно рано остался без попечения родителей, и от того привык во многом полагаться на самого себя, – он затянулся папиросой и, выпустив кольцо дыма, с прищуром добавил: – Да, моя дражайшая Татьяна Николаевна, я привык быть самому себе хозяином, в отличие от вашего дорогого супруга. Но не в этом суть.

Он встал и прошёлся по комнате.

– Через несколько лет я окончу оба курса университета и собираюсь открыть частную практику. А далее я готов защитить диссертацию и преподавать в России или Австрии. Да, собственно, где угодно. Даже в Сорбонне. И поверьте, у меня есть на это весьма хорошие перспективы. Я ведь и семейным консультантом работаю не просто ради денег. Это – моя основная практика.

– Я понимаю, – тихо отвечала она.

– Хотя, зачем я о себе? – он вернулся к столу и снова сел. – Татьяна Николаевна, повторюсь, я привык решать все личностные проблемы с помощью психологии и индивидуального клинического разбора каждой ситуации. Но, с раннего детства я неплохо знаком с азами чёрной и белой магии. Помимо того, чему меня обучил мой отец и его близкие знакомые, я изучал оккультные практики в Каире и немного в Праге. За большие деньги я получил также несколько бесценных уроков у одной старой ведьмы.

В ответ Татьяна вздрогнула.

– Ведьмы?

– Именно! О, это замечательная ведьма. Однажды она очень помогла моей сестре. Можно сказать, спасла её от смерти. Самая настоящая питерская ведьма.

– Господи, Григорий Александрович, ну, какие ведьмы? Зачем вы меня пугаете?

Он приблизился к ней и, наклонив ближе лицо, прошептал:

– А зачем теперь пугаться? Бояться не надо. Вы ведь уже давно просили меня, сделать этот приворот. Да, я до поры отказывался.