В столовой пахло свежезаваренным кофе. Гордеев сидел за столом и что-то листал в планшете. Возле него была только чашка с кофе. Рядом, я так понимаю, на месте, где должна была сидеть я, стояла тарелка с кашей, в которой виднелись сухофрукты и орехи. Также стоял стакан сока, на блюдце лежало пару тостов, а рядом стояли две маленькие креманницы с клубничным джемом и мёдом. От запаха клубники меня передернуло.

- Что-то не так? - тут же уточнил Вячеслав Борисович, который, похоже, наблюдал за мной.

- Не люблю запах клубники, - промямлила я.

- Лёня, - парень тут же появился в дверях. - Убери клубничный джем. Принеси что-нибудь другое.

- Конечно, доброе утро, Анастасия Павловна, - улыбнулся он мне, забирая креманницу.

- Доброе, и спасибо за завтрак.

- Пожалуйста, и приятного аппетита.

Я взяла в руки ложку. Где бы ещё взять аппетит?

- Вы просто обязаны все съесть, - услышала твёрдое от Гордеева.

- Скажите, Вам удалось хоть что-то узнать?

- Очень мало для того, чтобы делать какие-то выводы. И поверь, я не планирую от тебя скрывать информацию. Какая бы она ни была, это лучше, чем неизвестность.

Я кивнула и заставила себя проглотить пару ложек каши.

- Настя, я обещаю, я сделаю все возможное и верну тебе дочь.

Слезы сами потекли из глаз, в последнее время я не могу их контролировать. Зажмурилась, чтобы немного успокоиться, а потом почувствовала, как мои пальцы сжала тёплая, слегка шершавая ладонь.

- Пожалуйста, будь сильной и верь. Не сдавайся. Слышишь?

Я уставилась на мужчину. Он с такой тоской, тревогой и с таким сочувствием смотрел на меня, словно знал, абсолютно точно знал, что я чувствую.

- Я постараюсь, - и выдернула свою руку из его захвата.

Он тут же сжал свою руку в кулак, но никак не прокомментировал. Я вернулась к каше. И вдруг мне в голову пришла мысль.

- Вячеслав Борисович, а это не могли быть... Никита, - произнести его имя было словно проглотить горький ком. Противно и мерзко.

- Нет. Их мы проверили в первую очередь. И поверь, у них кишка тонка идти против меня, и они это к счастью поняли с первого раза.

Это, конечно, не сильно успокоило, но почему-то немного стало легче. Где же ты, девочка моя?

Парень её, а точнее, поклонник, тоже оказался ни при чём. Она так и не пришла к нему на встречу. Это выяснилось, когда он стал её искать, заявившись в общежитие на следующий день. Но его все равно проверяли.

Дни тянулись как назло очень медленно. Каждый вечер Вячеслав Борисович приносил мне снотворное, и если честно, то я с благодарностью его принимала, ведь оно спасало меня хоть на какое-то время от мыслей, что грызли изнутри. А когда я попросила оставить всю упаковку мне, он почему-то отказал.

Сам Гордеев редко выезжал из дома. Говорил, что не хочет оставлять меня одну. К нему то и дело приезжал Лимон. Они закрывались в кабинете и долго там сидели. Иногда он давал мне скупую информацию, и каждый такой разговор заканчивался одной и той же фразой: «Мы её найдём». Он так твёрдо говорил это, и мне хотелось ему верить.

Помимо неизвестности, меня напрягал и хозяин дома. Нет, не всегда. Но иногда я ловила на себе его взгляд. Взгляд, в котором явно читалось желание. Ни словом, ни действием он не выражал его. Но этого было и не нужно. В такие моменты я спешила уединиться в своей комнате.

Немного отвлекал от тяжёлых мыслей Лёня. Я приходила к нему на кухню. Первый раз, потому что понимала – без дела просто сойду с ума. Стала ему помогать готовить или прибирать по дому. Он ругался, точнее, пытался, мол, Вячеслав Борисович не одобрит.