9.2

– Джон, у меня огнестрел. Врачи заведут дело, – тихо напомнила ему.

Закон – это некая черта. Люди находятся по разные стороны. И перешагнуть ее совсем не составляет трудности. Сегодня ты ловишь преступников, и вот, спустя мгновение, ты сам становишься убийцей. Даже если действовал во благо. А Натали, вынужден признать Джон, стреляла и убивала с хладнокровной и профессиональной точностью.

Это же именно то, чего он хотел. Натали больше не по разные стороны с ним. Она рядом, за той же чертой. Но почему же так противно от самого себя? Как ему удалось так быстро извратить ее и погрузить на дно трясины?

– Меня пугает, с какой легкостью ты это говоришь, – внутри разверзлась пустота. Выжженная земля после бомбежки. – Скажешь еще и пистолет с патронами левые?

Молчит, зараза. Вот тебе и федеральный агент Натали Лагранж.

– Послушай, ты истекаешь кровью, – он пытался ее вразумить. Она нуждалась в медицинской помощи, и плевать, если их обоих посадят, зато он спасет ей жизнь.

– Прости меня, пожалуйста.

– Господи, да за что?! – Джон эмоционально не выдерживал. Резко притормозил и съехал ближе к обочине. Ему нужно все взвесить и решить, что делать, куда ехать. Почти не соображал

– Я испачкала салон в твоей машине.

Он посмотрел на нее как на умалишенную и не мог понять, что с ней происходит. Нежные губы приобретали нехороший синеватый оттенок.

– Если для тебя это важно, то дашь денег на химчистку, – он не знал, как ее еще можно успокоить. Сейчас бы он пообещал ей, что угодно, лишь бы она так не страдала.

– Я теперь безработная.

– С каких это пор?

– С того момента, когда поехала к тебе.

Ясно.

Хотя нет, ничего не ясно. Она могла бы посадить его за решетку, развернуть охоту на его ближайшее окружение и сделать этот мир чуточку лучше. Вместо этого она добровольно прыгнула в темное болото, перечеркнув свою карьеру. Ради чего?

– Мишель… она жива? – забеспокоилась Натали.

Видимо, ради близких людей Натали еще и не на такое способна.

Ради него прежде никто никогда ничем не жертвовал. А она едва не отдала свою жизнь за него. Психопатка.

– Я не знаю, – удивительно, но ему сейчас абсолютно все равно, в каком состоянии находится Мишель. Его больше беспокоила Натали. – Может у вас, у Лагранжей, есть какой-нибудь частный доктор, кто может вытащить парочку пуль?

– Есть. Но если мой отец узнает, в городе камня на камне не останется.

Джон поморщился. Будь он отцом Натали, он бы поступил точно также. Может, даже еще хуже.

У него тоже были врачи. Один из них его – друг, но Джон не хотел его втягивать во все это. Если он притащит Натали к докторам семьи, то его папаша обалдеет от слепой отваги и искреннего самопожертвования ради девчонки из семьи, которую он всеми фибрами души ненавидел.

Оставался один человек, способный помочь. Вот дела.

– Дай мне свой телефон.

– Да что ж ты к нему привязался, то, – проворчала, но достала из кармана и передала ему черный блестящий смартфон. Джон еще утром изменил настройки, чтобы беспрепятственно разблокировать телефон Натали, когда это необходимо. В целях своей же безопасности. Но в итоге эта легкая власть над ней и ее личным пространством в совокупности с ее готовностью подчиняться, отчего-то заводили и дергали внутри какие-то незнакомые струны.

Что ж ты делаешь с ним, Натали Лагранж?

Он зашел в меню звонков и повторил последний вызов.

– Натали, ты в порядке?!

Алекс Конте переживал за жизнь Натали не меньше него. Джон, по-честному, теперь понимал, почему Мишель выбрала Алекса. Во всем на порядок выше. Безупречный.