Мне даже удалось незаметно вынести вещи, которые я собиралась оставить у господина Эдельдорна до востребования. Может, кто из студентов и заметил мою суетливость и коробки, которые я стаскивала вниз по ступеням, но сплетни в студенческой среде далеко не сразу распространялись в среду преподавательскую.

Как писать заявление об увольнении, я не знала, с этим вопросом обратилась с самого утра к госпоже Эрдилайн. На кафедре мы с ней были одни, у кого-то из коллег уже начались занятия, но большинство просто пока не вернулось из внезапного отдыха. И, опять же, не все курсы Академии пока были подтверждены. Госпожа Эрдилайн на мгновение замерла, недоуменно таращась на меня, а потом на ее лице проступило понимание:

— Это из-за твоей работы?

— Не совсем, хотя и это тоже. Вы же знаете, мои исследования несколько экспериментальные, — пожала я плечами, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. Но, видимо, я не настолько умела в этой науке — скрывать эмоции. Потому что Эрдилайн прищурилась и вдруг мягко погладила меня по плечу.

— Ох, небеса, я не верила, но он не удержался, да? Дамиан, Дамиан… — вздохнула она, качая головой, и с сочувствием предложила. — Если хочешь, поищу для тебя вакантное место. Академической среды не обещаю, но секретарь в приличном доме или личный преподаватель для ребенка на домашнем обучении…

— Спасибо, я уже, можно так сказать, устроена, — поблагодарила я и не удержалась, поинтересовалась: — Вы знали, что может случиться?

— Ох, милая, я уже почти полвека работаю в учебных заведениях. Порой даже статус и семейное положение не исключают подобных предложений от мужчин, — она поморщилась, как если бы вспомнила что-то из своего прошлого. — Я знала родителей Дамиана, мне он казался хорошим мальчиком тогда, лет двадцать назад, да и потом... Но, увы, из хороших мальчиков иногда вырастают негодные мужчины. Некоторые из них еще долго делают вид, что благородные порывы им не чужды, чтобы потом вдруг пожимать плечами и оправдываться, что «так делают все, почему я должен отказываться». Но жаль, очень жаль…

— Поможете правильно составить заявление? — повторила я свою просьбу.

— Конечно, Киртана, на всякий случай доставай три листа, пусть будет больше экземпляров, вдруг захочет разорвать, — подмигнула она, но ее энтузиазм был пропитан грустью, видимо, задела ее новость, что ректор потребовал от меня физической близости. А может, и в жизни госпожи тоже не все было так гладко.

Объяснения госпожи Эрдилайн были понятными и четкими. Так что когда на кафедру заглянул господин Собайнар с вопросами о программе по точным наукам для последнего курса и отвлек мою помощницу, у меня уже на руках были написанные заявления. Теперь оставалось заставить ректора подписать их и получить от него распоряжение о выдаче моих документов и исследовательских работ. А с этим будет проблема, я не сомневалась. Но не уезжать же, бросив все!

— Ой, не ходила бы я туда на твоем месте, — подмигнула мне одна из секретарей, а ее коллега тихо, но издевательски рассмеялся, едва успев прикрыть ладонью рот. Я с некоторым удивлением покосилась на них: одинаковые бегающие глаза, усмешки, на лице женщины еще и румянец — и поняла, они знали о предложении ректора. То ли подслушали, то ли еще каким-то образом поняли, или опять же это только я была настолько слепа и глуха. Или же подобное уже давно стало обыденностью, и это было только вопросом времени, когда ректор заимеет любовницу, а может и двух, среди обычных стажерок или молодых преподавательниц. Откровение отозвалось неприятным покалыванием в висках.