Натаир-Итах ввел свод правил.

Первым же значилось: Натаир-Итах никогда не нарушает своих слов. И слово Натаир-Итах закон.

Правила едины для всех. Нарушение правил ведет к наказанию. Ни статус, ни деньги, ни возраст не значили ничего. Разве что для совсем маленьких детей делалось исключение.

Они разнообразны. Чистить улицы и придомовую территорию после ливней. Пользоваться очистными губками для канализационных сливов и менять их вовремя. Растить на участке деревья и не портить землю. Помогать в шторм всем, кто попал в беду. Не покрывать воров и убийц, не покрывать торговцев разумными существами и контрабандистов, не брать чужого, не убивать из корысти, не объявлять кровную месть без разрешения, не принуждать женщин и мужчин к совокуплению, не покупать жен без их согласия, не бить до смерти слуг...

Правил было много. Частично они касались сохранения жизни и природы на островах, особенно прибрежных вод. Пусть магара и были связаны с природой, но портить и топтать могли не хуже людей. Сливать мыльную воду напрямую в море или подбрасывать дохлую, уже ядовитую рыбу соседям. Правила регулировали отношения между разными видами магара. Никакой кровной мести без разрешения Натаир-Итах, все вопросы следовало решать только через стражников, слышащих или через суд.

Плети работали исправно вот уже столетие. Для оступившихся много раз существовала каторга — добыча металла или угля на материке. Вешали преступников реже, но и прегрешения в этом случае были серьезнее. Называя степень наказания, я не испытывал угрызений совести или сомнений. Я был уверен в своем решении. Так было, так и будет после меня.

— Натаир-Итах! Там!.. — я повернулся на звук, ко мне бежали двое детей, босоногих, крылатых. Не добежав, они неуклюже поклонились и тут же замахали руками и короткими крыльями. — Там, сейм Дотта послал нас найти стражу, привести кого-то… Там в канале…

Я кивнул посланникам и одновременно жестом указал части стражников следовать уже проложенному пути. Так будет проще, чем они толпой соберутся вокруг меня. К тому же день сегодня намечался хлопотный.

…От этого магара мало что осталось. Частично им подзакусил кто-то из водных тварей, возможно, из моих сородичей. В чешуйчатой форме, еще и в сезон дождей, когда рыбные косяки уходили в открытое море, особо выбирать не приходилось. Что попало в пасть, то и сожрал. Погибший относился к равнинным, то есть не был полностью покрыт мехом, как лесные, плоское лицо напоминало человеческое, уши были длинными, с кисточками мягкой шерсти на концах, прятались в густой гриве волос, от голого хвоста осталась едва ли половина.

Я прощупал воздух вокруг тела, естественно, все метки были стерты штормом и водой. Обрывки запахов было сложно распознать, но в чем-то я все же был уверен, вторая нога и часть тела действительно осталась в пасти какого-то змея, привкус чешуи и соли я смог считать. Но кто этот погибший?.. Полоскало тело несчастного достаточно долго, чтобы смылся даже его естественный запах. А по нему можно было сказать немало — откуда этот магара, где был, с кем общался, что находилось рядом с ним. Все имело свои оттенки. Даже эмоции, ведь из-за них менялись и реакции тела — запах, сердцебиение, интенсивность движения.

— Утро доброе, Лиф-се, — услышал я мурлычащий голос и покосился в сторону говорившей.

— Утро, Адачи, ты здесь откуда? — появление в порту главы гарнизона было редкостью, обычно мы сталкивались в главном управлении охраны или в ратуше. Гарнизон располагался в восточной части Моарианны, содержал его Хаддирак, так что мы не вмешивались в дела друг друга. Занимались подчиненные Адачи в основном пиратами и контрабандистами, тренировались, в гарнизоне всегда было много новичков. И именно они должны были стать первой линией обороны, если Эрумия все же осмелится двинуться в сторону островов военными кораблями.