За такие разговоры полагалось пять плетей и лишение премии, потому что именно в сезон дождей к берегам и в порт тоже приносило обломки дерева, обрывки тканей, товары, испорченную еду, украшения и безделушки и, конечно же, мертвые тела. Разные — и людей, и магара, но чаще всего женские. Иногда несчастные чудом оказывались живы. Но это было исключение.

От Моарианны до Эрумии не так и далеко — тот берег виднелся темной полосой между скалами в хорошую ясную погоду. Многим казалось, что преодолеть это расстояние легче легкого, но они ошибались. Известно было два безопасных пути, которые перекрыты уже столетие. Но существовало как минимум шесть возможностей пройти рифы, о которых я знал, и еще столько же, о которых только догадывался. Контрабандисты пользовались ими с разной успешностью, если говорить о магара. Люди же были не столь расторопны и внимательны к деталям, к тому же их часто выслеживали. Некоторые пользовались человеческой магией, чтобы провести лодки, ее привкус оседал в воздухе и воде и горчил на языке. Особенно чувствительны были змеи. Нашего племени никогда не было много на островах, но все, кто сейчас ходил на двух ногах, были приставлены к делу мной или моим предшественником.

Но хуже всего не те, кто тащил специи или семена, их-то еще довезти нужно было. А те, кто торговал живым разумным товаром.

Я скрипнул отросшими во рту зубами и почти сразу ощутил привкус крови, челюсть для такого количества зубов была неподходящей. Торговля людьми сначала даже поощрялась — тогда, во время Войны клыков и когтей. Мол, а чем магара хуже? Люди столетиями принижали нас и пользовались нашими особенностями. Убивали как самую жуткую добычу змеев, отрезали хвосты лесным магара, чтобы не перешивать для них военную форму, вынуждали морских рожать полукровок, которые долго могли находиться под водой и приносить жемчуг и водоросли, выжимали до капли лекарские дары меховушек. Конечно, не во всей Эрумии так было, но…

Чем магара хуже? Почему бы и нам не пользоваться человеческой магией, она уж точно могла справиться со штормами. Почему бы не заставлять их рисовать до обмороков, чертить и строить по этим чертежам здания. Сейчас для нас это делали люди Хаддирака и переселенцы, но почему бы не иметь этого бесплатно? Женщины из людей тихие и безотказные, особенно те, кого вывезли из мелких поселений, только и могут, что молиться, и не пытаются сбежать. Иным магара хотелось бы иметь такую подругу.

Так чем мы хуже?

А чем лучше, спросил тогда мой отец. По праву сильного и старшего он уже руководил местными, так что Натаир-Итах из уважительного прозвища стало нарицательным. Он спросил, как будут относиться к нам союзники. Где проходит та мера, которая разделит людей Эрумии и других людей? Где проходит та мера, которая разрешит насилие над людьми и не даст перейти этому насилию на своих же, на магара? Ответом было молчание.

А ведь проблем хватало и без того — разные кланы имели свои особенности, отличались системы отношений и семейные традиции, традиции брака и кровной мести. У тех же крылатых считалось почетным искусное воровство, когда вор никем не пойман, а у морских за один намек на подобное могли разодрать когтями лицо. А ведь бежавшим на острова требовалось привыкнуть к новым реалиям. Сообщество в Хаддираке жило иначе, переплетались иначе люди и магара, это длилось многие века. А острова и вовсе фактически принадлежали змеям, ведь здесь было немало гнезд и пещер, где мы жили в двуногой форме и отдыхали в хвостатой.