Но как изящно и непринужденно она наклоняется, чтобы подцепить тоненькими пальчиками махровую простыню! Как встряхивает мокрыми розовыми волосами, которые от соленой воды завились, как шерсть у барашка! Как оттягивает лямку купального платья, вытирая плечо! Как смотрит прямо в глаза и командует:

— Ну чего ты застыл как истукан? Подержи полотенце, я в сухое переоденусь.

— Завернись и иди так, дома переоденешься, — бурчу я. — Заодно и соль с кожи смоешь. Никто тебя не увидит, да и ветра нет. Не простудишься точно.

— Это неприлично, — сомневается она.

— Неприлично, ядрен батон, голой купаться! — вот у меня и появился шанс воспользоваться новым лексиконом.

— Я не голая, — мгновенно взвилась она. — Я в купальнике!

— У нас такой разврат допустим только в спальне! И то с выключенным светом!

— Пипец вы скучные. Поди ещё и под одеялом только. Никакой фантазии!

Я гордо промолчал, потому что да, под одеялом. Нагини не любят демонстрировать тело даже мужьям. И вообще супружеские обязанности их не вдохновляют. Но Алена, словно невзначай, раз за разом намекает мне о своей опытности в этом деле. Сначала я взбесился, а потом понял — мне несказанно повезло. Все же мы, мужчины, получаем от секса удовольствие. И если ей тоже нравится, она не будет меня мариновать, как это делала бы жена-змеица. У меня, может, секса будет больше, чем у отца. У него-то, поди, всего семь раз и было. Нагини обычно беременеют с первой попытки, если, конечно, у них проклятье не ударило именно по этой сфере.

Задумался, пожалел Златку. Ей так и не удалось стать матерью, сколько раз пришлось терпеть?

Тем временем Алена пыталась стянуть свой развратный костюм, а я был исполнен благородных намерений подобного не допустить. Вроде как на берегу мы одни, но я предпочитаю, чтобы на мою невесту никто не глазел. Поэтому пришлось спеленать ее полотенцем (она хохотала и отбивалась), подхватить на руки и тащить наверх. Каменную лестницу с сотней ступеней Алена терпеть не могла, поэтому особо не брыкалась. А мне что, мне не сложно. Я вообще сильный, потому как попробуй хвост потаскай за собой — мало не покажется. Моя человеческая невеста кажется мне легкой как пушинка. Нагиню я бы поднять полностью не смог.

— Зуб, да где вас носит? — встретила меня на пороге старшая сестрица. — Платье портниха принесла, ждёт. Родители и дед с минуты на минуту прибудут! Мне одной, что ли, это все надо?

— Ну нам с Зубославом точно не надо, — резонно заметила Алена, выпутываясь из моих рук. Отпустил я ее неохотно. — Мы ведь сразу сказали, что нафиг-нафиг. Но ты решила организовать торжество на двести персон. Так чего теперь ноешь?

Я спрятал ухмылку. За подобные слова в меня б Жалка ядом плюнула, а от Аленки ничего, перетерпит. Невеста моя достойна уважения — сумела себя поставить перед змеями, ее острого языка даже побаивались. Она не терпела всяких сюсюканий, не стеснялась говорить все, что думает — совсем как я. Только меня за хамство постоянно упрекали, а у неё был амулет истинности, то есть ключ к снятию проклятья.

Жалислава отчего-то даже не оскорбилась, а расплылась в улыбке. Не понял! Где закатывание глаз, где шипение сквозь зубы?

— Да, братец, вот она — любовь истинная, — пропела сестрица. — Ох и невеста у тебя, вы с ней два сапога пара!

Я только фыркнул. Понял и сам уже. И знаете, не жалею почти. Разве что не нагулялся ещё, но может, это и к лучшему. Зато мне теперь язвить и брыкаться не нужно, Алена все берёт на себя!

— Платье розовое? — деловито осведомилась невеста.

— Все, как ты и хотела, — подтвердила Жалла. — Розовое с камушками. Ну… ничего такое. Мне почти нравится.