Она выкинула руку к вороту униформы Каз-эва и притянула его ближе, чтобы тот слышал каждое ее слово:

— Вряд ли тебя хватит на второй раз. Я слышала, чем ядовитее речь альфы, тем он слабее в постели. — И отпустила ворот, откидываясь на локти. По телу прошла очередная волна жара и холода, выкручивая на максимум все ее рецепторы.

Киар вдруг засмеялся и молниеносно выкинул руку вперед, закрывая ей Дион.

— Не смей, — приказал он Каз-эву и тот от злости низко заклекотал. — Ты первый начал. Казу, не ревнуй. Это же наша ниэ, зачем ты так злишься? Мы должны холить и лелеять ее. Она же может подарить нам наших детей.

— Она ядовита, как змея, и опасна, как ментал. Выжжет нам мозги — вот и все.

— Зачем мне это? — разозлилась Дион.

— Потому что такую красивую канисианку никто бы в жизни не отдал врагам, — прорычал Каз-эв. — А ты должна не просто рядом с нами сидеть. Ты должна раздвигать свои стройные ножки по нашему щелчку. Ты думаешь я поверю, что родители отдали тебя в такое рабство?

— В брак, — четко произнесла Дион. — Родители отдали меня в брак к нашим союзникам. И для меня не проблема исполнять свой супружеский долг.

— Не проблема, значит, — не унимался Каз-эв. — Ну давай тогда проверим.

И дернул за цепь, натягивая ее сильнее и пристегивая к изголовью кровати.

3. 02

Наиль

Бен-себ открыл для Наиль жилой модуль браслетом и кивком головы разрешил войти внутрь. Наиль втянула очищенный воздух и вошла внутрь. Свет во всем помещении был приглушен, и обстановка плыла темными тенями. Наиль могла бы сказать, что она черная, но подойдя ближе к стене с нанокамерами, поняла, что она темно-серая, графитовый оттенок стандартной обшивки для такого класса кораблей для дальних полетов. Она сделала пометку в голове, что аписы используют схожие с ними материалы, а значит, у них есть контакты со всеми галактическими корпорациями.

«Не такие они и закрытые, раз используют привычные ей материалы».

— Очисти свое тело перед церемонией. Твоя новая одежда в душевой, — апис говорил, даже не глядя на нее. Он снимал часть своего обмундирования и складывал в выдвижные отсеки, оголяя сильные руки. На них странной черной вязью тянулись геометрические рисунки. Наиль уже заметила, что на аписах были ритуальные рисунки, но похоже все их тело было разрисовано знаками принадлежности.

«Но вот к чему?»

У них на Канисиане любое изображение наносили лишь служители культа или воины-смертники в старые времена. Ни первое, ни второе Наиль не нравилось. Для нормального союза нужен был базис, крепкая основа, на которую в прекрасную конструкцию собирались привычки, цели, желания, страхи и надежды двух партнеров. И эта конструкция могла быть любой: тяжеловесным каменным домом в горах с камином и снежными холмами или легкой полупрозрачной башней из сверкающего полимера на берегу бирюзового моря.

А еще, Наиль хорошо знала и другие конструкции — они могли быть глубокими донжонами, если сожалений, страхов, боли было больше, чем чувств.

«Чувства... И как я должна помогать их взращивать, если мой супруг даже не заботится о моем психологическом состоянии? И что у остальных девочек?»

Надо было действовать.

Она подошла к Бен-себу и дотронулась пальцами до сильных плеч, провела по напряженным мышцам вниз к локтям.

— Я бы хотела поговорить. Больше узнать о вашей культуре. О ваших правилах. Я изучала переданные вами правила, но мне бы хотелось узнать это из первых уст.

Спина аписа напряглась. Он замер и вытянулся, подняв голову. Поза точно не располагала к диалогу.

— Той информации достаточно, — процедил Бен-себ.