Дион неосознанно положила руку на живот и вся сжалась. Она мечтала о семье, о детях, но не думала, что будет бесправной вещью.

— Открой рот, — приказал Каз-эв, и она с ужасом почувствовала тот самый ментальный приказ. Апис был менталом, очень сильным менталом. Его тонкие губы искривились в ухмылке.

Дион повиновалась, чувствуя как тело сопротивляется.

— Вот и молодец. Это сок шаур, он расслабит тебя и сделает сознание более податливым. Ты же не хочешь сидеть на цепи, ниэ? Мы с моим иосом не подвержены воздействию, потому что умеем ставить щиты, но вот за других я немножко переживаю. Не хочется лишиться такой красивой ниэ из-за собственного недогляда.

На последних словах Каз-эв убрал сосуд и поцеловал Дион. Запустил длинный язык в ее рот и принялся вылизывать с похотливой жадностью.

— Не хочу использовать жало, хочу увидеть твое натуральное возбуждение, малыш.

— Каз, это может быть опасно, — вдруг послышался второй голос сбоку, и Дион повернула голову на звук — из санитарного блока вышел еще один апис, такой же высокий, беловолосый, с почти белыми глазами. Волосы у него были коротко обстрижены, а слева совсем сбриты, открывая свежую полоску шрама.

Он подошел к Дион и приподнял за подбородок ее лицо, чтобы лучше разглядеть. Что-то хищное промелькнуло в этих прозрачных глазах.

— Какая красивая ниэ. Наши дети будут просто великолепны.

— Наши? — шепотом спросила Дион.

И второй апис также поцеловал Дион, с не меньшей жадностью.

— Да, малыш, наши. У аписов дети рождаются только от тандема иоса и апиона. А насколько красивыми они будут зависит и от ниэ. Наши будут самыми прекрасными.

«Их двое» — забилось в голове у Дион. Об этом не знала даже Финарэль, но теперь уже ничего не переиграешь — придется подстраиваться.

Этот сок шаур начал действовать. Сознание и правда стало каким-то мягким и легким, как пуховое одеяло. Не хотелось думать. Не хотелось напрягаться. Она смотрела на аписов и пытался сконцентрироваться, но тщетно.

— Ты дал ей слишком много, — нахмурился второй и проверил зрачки Дион. — Смотри как они расширились. Почти не видно радужки. Каз, впрысни яд из жала. Надо нейтрализовать действие.

— И что дальше? Ждать, когда она опять постарается применить ментальное воздействие. Ты слаб, Киар. Еще слаб. Я не могу так рисковать.

— А навредить нашей ниэ, значит, не боишься?

— Она — сильный ментал, — фыркнул Каз-эв. — Ничего не случится.

Голоса доносились как из туннеля, и Дион понимала, что с ней что-то не так. Она собрала последние силы и вцепилась в руку этого Киара. Тот сразу же накрыл ее пальцы своими и вдруг низко заклекотал, а потом произнес:

— Используй жало, Каз.

Каз-эв зашипел и выругался:

— Какая же ты личинка, Киари!

Но притянул к себе Дион и впился в ее рот. Она почувствовала, как что-то кольнуло внутри, а потом по венам вдруг побежал огонь. Дымка с сознания вся испарилась под жаром, а она резко села и втянула воздух. Все тело дрожало как в лихорадке.

— Воды, — прохрипела она, и Киар сразу же дал ей вытянутый сосуд с прозрачной жидкостью.

— Пей маленькими глотками. — Он поил ее бережно. Да и вообще проявлял заботу, в отличие от Каз-эва. Тот стоял около них и не сводил своих холодных глаз с Дион.

— Тебе лучше? — спросил иос.

— Да, — ответила Дион и вся затряслась — теперь ей стало холодно. — Что вы со мной сделали?

— Возбудили твои рецепторы, малыш, — ядовитым голосом сказал Каз-эв. — Очень скоро ты потечешь и захочешь, чтобы мы тебя оттрахали по очереди. А потом еще раз и еще. — Он выплевывал слова, будто хотел унизить Дион за что-то, что та не понимала. Но по части словесного яда она тоже была спецом — спасибо родителям.