Когда Стефан появился в приемной, на него смотрели недобро прищуренные глаза стоящего перед ним принца Карима, за спиной которого толпились гвардейцы. Няньки все-таки подняли тревогу. Застигнутый на месте преступления, с маленькой принцессой на руках в полностью пустой комнате, придворный маг не сразу смог подыскать слова для своего оправдания. В то, что он не хотел причинить малюткам никакого вреда, их отец все равно не поверит.
– Ваше высочество… – только и успел выдавить из себя Стефан, как принц Карим, подняв саблю, кинулся к нему.
Вокруг мага мгновенно образовался сильный вихрь, призванный защитить его от нападения. Это заклинание было довольно простым и не требовало долгого плетения. Однако и оно отозвалось болью в висках и страшной слабостью. Множественные порталы давали о себе знать. Вихрь вышел неожиданно сильным. Порыв ветра опрокинул стол и окружил мага стеной из разнообразных вещей, летающих по всей комнате, заставив принца и гвардейцев попятиться к двери. Стефан попытался удобнее перехватить младенца и освободить правую руку, чтобы уйти в портал, но внезапно с поразительной четкостью увидел, как узкий костяной футляр для письма, подобно арбалетному болту, пробил глазницу принца Карима. Его тело рухнуло к ногам мага, и кровь залила резные изображения лилии и зимородка на так и не дождавшемся своего послания футляре. Стефан закричал от ужаса, разом утратив контроль над заклинанием, и хотел спрятать лицо в ладонях, чтобы не видеть этого кошмара, но в его руках была маленькая принцесса.
Точно разбуженный его криком потный усатый лейб-гвардеец с ошалевшими глазами выхватил кинжал и шагнул к магу, непонятно зачем поднявшему перед собой ребенка. Шпага вонзилась почему-то в ногу, а короткий клинок наотмашь резанул по животу, и гвардеец резко отскочил назад, будто испугавшись этого мимолетного соприкосновения.
Леманн почувствовал что-то теплое и влажное в паху, посмотрел вниз и увидел набухающий кровью распоротый колет. Стефан тихонько заскулил и медленно опустился на пол.
– Господь мой! – неожиданно четко произнес он, и склонившиеся над телом принца Карима гвардейцы вздрогнули. – Господь… мой, ныне вступаю на путь к Вратам… к Вратам и молюсь… молю… тише! – простонал умирающий маг, скорчившись и прижимая к себе вопящего младенца. – Пошли мне проводника… чтобы довел … провел… да тише же! Ты же меня сбиваешь!
Из-под опущенных век потекли слезы, Стефан Леманн всхлипнул и затих.
Часть I
Ворвался вглубь моей дремоты сонной
Тяжелый гул, и я очнулся вдруг,
Как человек, насильно пробужденный.
Данте Алигьери «Божественная комедия»
Глава 1
Королевский дворец, столица, Тусар
В старых комнатах покойного короля Армандо предсказуемо пахло пылью и склепом. Герцог Леонардо не был здесь двенадцать лет и отказался бы от этого сомнительного удовольствия еще три раза по столько же, однако венценосный кузен вызвал его для важного разговора именно сюда. Леонардо сидел в неудобном кресле, положив левую ногу на подушечку на небольшой скамейке, и зевал. Напротив в нише, в полумраке, возвышалась большая кровать, накрытая голубым покрывалом, расшитым порхающими зимородками. Именно здесь король Армандо испустил свой последний вздох. Все королевство скорбело, кроме, пожалуй, родственников короля. Его покои остались в том виде, в каком находились при жизни. Сын и наследник не пожелал в них поселиться, и в этом Леонардо понимал его, как никто другой.
Король Лоренцо появился как раз тогда, когда герцог уже готов был расположиться на смертном одре Армандо, завернуться в пыльное покрывало и заснуть.