Мама всегда говорила, что я слишком амбициозна для женщины, а вот папа гордился и, наоборот, подталкивал меня к победам.

В общем, к чему это я все…

Визуализация.

Я до такой степень замечталась, что довизуализировалась и буквально кожей почувствовала дуновение прохладного горного ветерка, услышала неподалеку журчание чистейшего водопада, пение прекрасных птиц и шелест высоких крон деревьев…

Глупая улыбка расцвела на моем лице…

— Синицына, прошу прощения, конечно, но у меня нет в быстром наборе номера психиатра. Будьте так добры, очнитесь уже!

— А? Что? Где? Я…

Я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Меня подкинуло от испуга, и я едва удержалась в своем офисном кресле. С трудом.

Да, не стоило, конечно, визуализировать на рабочем месте!

Просто на пару минут все затихло и меня понесло.

Оказалось, что дуновением ветерка была открывшаяся дверь босса, из которой повеяло холодом.

Игнатьев явно был хладнокровным существом и на дух не переносил жару.

Я всегда ставила климат контроль на стандартные 24, но он все равно подкручивал термостат, делая температуру ниже.

Переведя взгляд чуть дальше, я поняла, что журчанием водопада был кипевший электрический чайник.

Надо ли говорить, кто надо мной шелестел?

Надо мной стоял Иван Игоревич с удивленным видом.

Таким, будто бы я и впрямь сбежала из психушки.

Он хмыкнул и скрестил руки на груди, обводя меня внимательным взглядом.

Странный какой.

— Чем Вы занимаетесь на рабочем месте?

А он чем занимался? Чего это вдруг галстук снял? Игнатьев никогда не снимал галстук. Всегда был в строгом костюме, всегда идеально причесан, волосок к волоску, всегда идеально пах.

Загляденье, не мужчина.

Подумала бы я, не знай его характер и манеру все возводить в какой-то абсолют.

Невыносимый человек.

А еще босс никогда не выходил ко мне в приемную сам.

Терроризировал телефон, и я могла бегать туда-сюда, как заведенный зайчик. Ног потом не чувствовала вовсе…

А тут сам выполз из своей холодной пещеры. Крепости одиночества. Берлоги. А, тьфу, не важно!

С каких это пор?

— На рабочем месте я занимаюсь исключительно делами фирмы. Все остальные свои нужды я оставляю на послерабочее время, так как негоже плохо исполнять свои обязанности или, не дай бог, халтурить. Работа и карьера прежде всего. Не хочу подвести Вас или не оправдать Вашего доверия, которое Вы щедро мне даровали, взяв на работу без опыта работы и простив мне невероятное количество ошибок, не поддающихся подсчету, в самом начале.

Игнатьев открыл было рот, чтобы что-то сказать, затем сощурился, а после хмыкнул, покачав головой.

— Да, Синицына… далеко пойдете.

Я спрятала улыбку в ладони, а затем кивнула и поравнялась с боссом, поднимаясь со своего места.

Негоже было сидеть, когда он стоял.

Впрочем, поравняться с ним было бы сложно. Я со своими метр пятьдесят восемь и почти двухметровая каланча, хмыкавшая, хныкавшая и вечно недовольная мной. Нет, нас было не сравнить.

— Так чем я могу Вам помочь? Что я должна сделать? Если Вы беспокоитесь о сегодняшней видео-конференции, то в бумагах я все дважды перепроверила, технарей начну дергать через сорок минут, они тоже все дважды проверят, а все необходимое было заказано еще вчера. Вода, ручки, блокноты, салфетки…

— Нет-нет, — Иван Игоревич нахмурился и, сделав жест рукой, остановил меня.

Так, ладно. Тогда что еще могло вызвать его беспокойство?

Впрочем, а что не могло?

Игнатьев ведь все старался довести до идеала, подвести к нему весь мир. Впрочем, выходило у него не всегда, зато сводил с ума сотрудников он знатно и регулярно. Наверное, свою семью тоже.