Я подхватил ее, усадил на себя и продолжал травить своей аурой. Как будто хочу взять сотни, тысячи женщин. Вливал и вливал. Не мог остановиться… Прижимался, чтобы и феромоны гона побыстрее пропитали Элтру насквозь. Я никогда еще так не жаждал ни одну женщину…

Голос разума еще тихо пищал, что все это нечестно и непорядочно. Но я не мог и дальше противиться искушению…

Я сам загнал себя в эту ловушку. Ласкал ее, гладил, прижимал, стискивал. Сбросил рубашку, чтобы касанию наших тел уже никакие преграды не помешали и феромоны быстрее одурманили Элтру. От нашего соединения все тело горело, каждый нерв отдавался безумным желанием. Я весь стал желанием – целиком.

Каменный стояк в брюках пульсировал. И мне было уже ни до чего. Хоть мир рухни, хоть Разлом приди. Все равно не смог бы остановиться.

Да еще и Элтра порой задевала вздыбленный орган своей попкой. У меня в эти минуты темнело в глазах и звериные инстинкты вырвались наружу. Я рычал, менял расположение попаданки, чтобы она снова и снова меня приласкала, даже не понимая, что вообще делает. Мне это было так нужно… Еще немного, вот так, чуть быстрее… Она неосознанно на мне ерзала, подчиняясь моим рукам и я тоже начал слегка двигаться, подгоняя время разрядки… Я почти кончил в штаны, как какой-то нелепый подросток, к которому женщины приходят только во сне…

Я собирался расстегнуть брюки, чтобы завершить уже это мучение, когда Элтра вдруг соскочила и метнулась к халату на вешалке.

– Вы! Вы… Вы…

У нее слов не хватало. У меня сейчас слов не хватало тоже. Да, я вел себя будто последний урод. И не существовало таких гадких терминов, которые я не смог бы к себе сейчас применить. Но я банально не сумел с собой совладать. Тело и разум просто вышли из-под контроля. Гон шпорил инстинкты, затыкая разумность. Василиск внутри меня бесновался, впервые за тысячи лет ощутив истинную пару, рвался к ней, ни секунды не думая о последствиях. Зверь, которому абсолютно нет дела до правильности поступков и благородства. Зверь, который обнаружил свое и собирался подмять теплое тело, взять и сделать своим насовсем. Зверь, который был весь на инстинктах и совершенно не понимал, что творит.

Я должен был раньше его обуздать. Но у меня абсолютно не было опыта. Гон случается впервые и на всю жизнь… И ты сталкиваешься с ним внезапно и неизбежно…

А тут еще и мое мужское нутро, полностью и безрассудно солидарное с василиском…

– Вы отвратительны! И я ухожу!

Она попыталась проскочить к выходу мимо меня. Я метнулся и оттеснил Элтру от двери. Она зыркнула на меня практически с ненавистью. Столько осуждения было в ее взгляде, столько гнева, что я невольно сглотнул.

– Вы такой же, как те! Тоже насильник! А еще лжец! И мы с Ником уходим! Не знаю куда, но мы сейчас же уходим! И вы меня здесь ни за что не удержите!

Казалось, аж воздух в комнате раскалился, слова иссушали пространство вокруг. Мне было настолько сейчас некомфортно, что боль от гона стала вполне себе даже приемлемой. Я сам себя сейчас казнил, презирал…

– Погоди… – мой голос звучал хрипло и слегка вздрагивал. – Я не хотел. Правда. Я не хотел…

Объяснять ей про гон я просто не мог. Это выглядело унизительней некуда. Но извиниться я был все же обязан. За то что сделал, за то, что ее напугал. Да еще и после попытки изнасилования в парке теми низшими идиотами… Это было вдвойне, втройне отвратительно! Не признать это – стать одним из подобных!

– Прости меня. Я больше такого не сделаю…

– Да вы! Вы!..

– Да! Я подлец! Да, я мерзавец! Еще что? Но ты подумай хотя бы о сыне! Куда ты рванешь сейчас посреди ночи? Зачем? Я тебя больше не трону!