И я неожиданно для себя смущаюсь еще больше.

— Не..обязательно было, — случайно заглядываю в выразительные глаза мужчины. Считываю в них насмешливые искры.

— Вы неправильно меня поняли, Уинтер, — вкрадчиво говорит он, все еще сжимая мой подбородок и довольно близко рассматривая мое лицо. — В случае с Хорстом, я не подозреваю вас. Я думаю, вам нужна помощь.

— А?

Щеки внезапно начинает покалывать и припекать. Как же удивительно близко подкрался Александр. Только проницательность его подводит в одном важном моменте — помощь нужна мне, но от него самого.

— Что происходит с вами, Уинтер? — тембр его голоса понижается, кажется более хриплым.

Поднимаю дрогнувшие ресницы, встречаясь с топазами глаз мужчины. Притаившись, задерживаю дыхание. Пульс чуть учащается.

Александр опускает взор на мои губы и вдруг подается вперед.

Неспешно, сохраняя ощутимую дистанцию. Но для меня она мгновенно рассеивается. Сердце совершает резкий скачок и тело обдает жаром.

Его пальцы немного сильнее сжимаются на моем подбородке. Именно в этот момент, когда мое создание искрит и я чувствую оседающее дыхание мужчины на своих губах — меня охватывает паника.

— Не надо! — вскрикиваю, взбудоражено сбросив его руку.

Вскочив на ноги, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов.

Опускаю голову на упавший кулинарный шедевр, который упав на траву, растекся розово-сиреневой лужицей.

— Уинтер? — Александр поднимается следом. Голос по-прежнему отдает хрипотцой.

— Пожалуйста, держите дистанцию, — не поднимая взора, отшагиваю и в защитном жесте выставляю вперед ладонь. Дышу через раз. В тембре отчетливо слышится надрыв. И я избегаю смотреть ему в глаза.

16. 9.3

— Я должна идти! — быстро чеканю, хватая с лавки ридикюль.

— Минуту, — Александр подхватывает меня под локоть. — Посмотрите на меня, Уинтер.

Не просит. Скорее приказывает. Спокойно, но таким пронизывающим тембром, что меня охватывает холодный трепет.

Подняв ресницы, я во встречном взгляде льдистых глаз мужчины считываю вопрос и недопонимание.

Он хмурится.

— Я вас обидел?

— Вы…?

Замираю на месте, выдерживая пронзительный взор дракона. Если я правильно поняла и ничего не перепутала, то он хотел меня поцеловать. Можно ли это действие отнести к оскорбительному?

К сожалению — да…И в рамках пуританского общества и по меркам моих убеждений, ведь он будущий мужчина Фло.

— Простите, но впредь я попрошу вас так больше не делать, — немного уклончиво отвечаю.

— Не делать что именно?

— То что вы пытались сделать. Не делайте так больше.

Ой…

К своему ужасу обнаруживаю, что вслух без запинки произнести не так-то просто.

Вдыхаю и сбивчиво на выдохе бормочу:

— Не целуйте. Никогда.

Глаза дракона темнеют, но уголок красивых губ неожиданно плотоядно поднимается.

— Вас это оскорбляет?

— Да, — произношу и тут же стискиваю зубы. Ладонь дракона так сильно сжимается на моем локте, что вся рука немеет.

— Я вам так неприятен?

Застываю с немым вопросом на губах.

Да я просто не хочу быть третьей лишней. И умирать не хочу. Знал бы он, сколько раз я перечитывала сцены его поцелуев с Фло…О нет, ему этого точно лучше не знать. Ну и мне стоит эти воспоминания похоронить за плинтусом.

— Александр, мне неприятны ваши попытки нарушить мои границы.

Его рука, что сильно сжимает мой локоть, вдруг разжимается. Совсем. Дракон выпускает меня. Даже отдергивает ладонь так, будто прикоснулся к чему-то несильно приятному. И у меня неожиданно холодеет на душе.

— Я вас понял, — сухо произносит он, — но не преувеличивайте свою значимость для меня. Я всего лишь поддался мимолетному порыву, вызванному вашей внешней привлекательностью. Не более.