– Опусти чародейку на пол. ЖИВО! – прорычал я, отчего кукловод испуганно прищурился.

– Эй! Да что с тобой?! – настороженно возмутился Кьюбей. – Не смотри на меня так!

– Не люблю повторять. – Клинок крис-ножа блеснул во мраке, и две окровавленные лапы вместе с телом Геры шлепнулись на землю. Кукловод неистово закричал и начал отползать назад.

– Ты в порядке? – Я присел на одно колено рядом с волшебницей.

– Кретус… Ты…

– У тебя полоска ХП опустилась до десяти процентов! Вот… – Я залил в рот Геры зелье здоровья. – Альберт! Арвен! Присмотрите за ней…

– Сука! Сука! Сука! – шипел Кьюбей, размахивая культяпками и заливая все вокруг черной кровью. – Ты поплатишься, урод! Поплатишься!

– Око за око, и весь мир ослепнет, – холодно сказал я и направился прямиком к нему. – Эти авантюристы оказали большую услугу, что согласились пойти со мной в путешествие. И я их в обиду не дам…

– Возомнил себя героем?! Ты хоть знаешь, кто я такой?! – крикнул Кьюбей и пошел в атаку. Я увернулся от его жала, а затем схватил за переднюю ногу.

Хруст разламываемого хитина разлетелся по тоннелю омерзительным эхом.

– АГ-ГР-Р-РХ-Х! – зарычал Кьюбей и попытался вырваться. – СВОЛОЧЬ! Врываешься ко мне в дом! Убиваешь моих детей! Теперь еще и пытаешься унизить… ДА КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛ?! Кто ты такой?!

– Просто злодей выходного дня, – ответил я и оторвал сломанную ногу.

– Думаешь, что я это так оставлю?! Это читерство! – завопил кукловод и попытался вновь выстрелить жалом. Черный извилистый шип пролетел мимо меня, схватившись за склизкий тросик, я вырвал и его. Желтая вонючая жижа рваными кляксами заляпала стены и пол. Кьюбей заскулил, словно раненый пес. Размахнувшись, я врезал ублюдку по голове. Жуткая маска покрылась трещинами и тут же начала разваливаться на кусочки. Монстр пыхтел и пытался отползти, но я медленно шел за ним. Вот оно… искреннее чувство полной безысходности! Кьюбей прекрасно осознавал свое положение, но инстинкт самосохранения продолжал направлять его тело в безуспешных попытках спастись.

– Отвали… Сука! Ты хоть представляешь, как это больно?! – выл он, прикрывая остаток крепления жала. – Ты пожалеешь…

– Я никогда и ни о чем не жалел. Ты всего лишь очередной мусор, который оказался не в то время и не в том месте… Сегодня фортуна отвернулась от тебя, – произнес я и, ускорив шаг, сломал следующую лапу. Неистовый крик резанул по ушам… А сердце даже не дрогнуло. Оно как будто превратилось в кусок бесчувственного льда. Хотя нет… кажется, было в этом нечто иное. Казалось, что я испытывал удовлетворение, наблюдая за страданиями этого куска дерьма. Обломав оставшиеся лапы, я с упоением смотрел на то, как грозный монстр превращается в беспомощную жужелицу, которую не стали добивать забавы ради.

– Закончи мои мучения… Я больше не могу… – взмолился он, истекая черной кровью.

– Прими это как акт наивысшего милосердия, – холодно произнес я и, размахнувшись, вогнал клинок крис-ножа прямо ему в глаз. Монстр какое-то время содрогался в предсмертной агонии, а затем взорвался, обдав меня мощным снопом искр. На высушенные стебли с хрустом упал металлический нагрудник. Присмотревшись, я с удивлением обнаружил на нем едва заметную гравировку: «Для Кретуса». Ничего себе… Опять подгон от Ганса? Взяв доспех, я поспешил спрятать его в сумку.

– Кретус! – позвала Джин. – Она не просыпается…

– Твою мать… – выдохнул я и подбежал к ребятам. – Что с ХП?

– Полоска полная, – ответила Джин. – Возможно, удар в спину был слишком сильным и у нее шок… Это большая редкость, но всякое может быть. Ее надо срочно пробудить!