Спешить было уже некуда, но Кощей все же поленился идти через двери – прыгнул в окно. Да и мрак опять же ему чуть ли не лестницу выложил. Не любил Кощей светить, а точнее темнить своими способностями, но что делать. Медленно подошел к девушке, «окольцованной» драконом. Протянул руку, приказал на китайском – дракон нехотя зашипел и втянулся обратно под кожу. Обжег как клеймом – злился.

Саша стояла, гордо приподняв подбородок, высокомерно смотря на Бессмертного. Скрестила руки на груди, притопнула ножкой – воплощение праведного гнева. Мужчину это смутило мало. Схватил ее за подбородок цепкими пальцами, заставил смотреть в глаза.

- Ты что творишь, убогая? – прошипел Кощей. – Мало прошлого раза было? Я же запретил.

- Во-первых, мне никто ничего не запрещал, - надменно сказала Александра, даже не пытаясь вырваться. – Во-вторых, здесь включен только первый этап полосы.

Кощей внимательно посмотрел на агрегат. Отпустил девочку, подошел, потрогал бревна – где дотянулся. Все же на помосте. Саша юркой белкой взбежала на полосу, ловко, с виду легко и красиво, пробежалась по скользкому ходящему ходуном «полу», уклоняясь от летающих бревен. Добежала до секир, остановилась. Они действительно не работали. Спрыгнула вниз, легко приземлилась на согнутые ноги. Подошла почти вплотную к Бессмертному, мрачно молчащему, ехидно приподняла брови.

- Если я еще раз тебя возле полосы увижу – высеку, - холодно пообещал Кощей.

Сашка задохнулась от возмущения.

- Вы мне не папа и не мама, - резко ответила девушка. – Захочу – буду бегать.

- Не будешь, - пристально взглянул на нее Кощей.

- Буду! – упрямо ответила Сашка. – И ничего Вы мне не сделаете. И запретить не сможете.

- Ты забыла, с кем разговариваешь, пигалица? – грохнул Кощей, ткнув пальцем в нее. Мрак, только-только начавший рассеиваться, снова сгустился и лентой обвил Сашкину шею.

Было не больно, лишь холодно, но страшновато.

- Я Кощей, - медленно, с расстановкой произнес мужчина. – Я здесь хозяин. Как я сказал, так и будет. Не забывайся, девочка.

Сашка поглядела ему в глаза и светло улыбнулась. Ей конечно было не по себе, но до чего ж хорош! Глаза сверкают, губы сжаты, мрак этот. Даже помолодел.

- Не будет, как ты сказал, - ответила.

Саша прекрасно понимала, что нарывается. Как подросток, хамящий родителям, хочет, чтобы на него обратили внимание, так и она.

- Да будь ты уже мужиком, - мысленно посылала ему сигналы. – Ну схвати меня, закинь на плечо и утащи в пещеру. Я даже сопротивляться не буду.

Кощей и в самом деле протянул руку, только схватил ее за льняной хвост, в который были завязаны волосы, намотал себе на руку – крепко, так что и дернуться не возможно, и прошипел в лицо:

- Вещи собирай. Чтобы к концу недели тебя на базе не было. Или пеняй на себя. Казематы у меня свободны.

Врал, конечно. В казематах давно мука и макароны лежат. Сашка заморгала, явно не ожидая такого поворота. Нет, а что – бить ее что ли? Выпороть, как обещал? Хм, перед глазами встала весьма соблазнительная картина: как он задирает юбку распластанной у него на коленях девушке, как заносит руку для удара… Сморгнул. Выругался про себя – тело среагировало мгновенно.

В конце концов, девчонка вкрай обнаглела. Надо ее запугать, надо. Прошептал ей в ухо:

- Или предпочитаешь порку, а?

От этого жаркого шепота у Сашки в животе ухнуло, как на качелях, колени ослабели. Оглянулась, посмотрела в глаза – близко-близко, выдохнула:

- Константин Адамович, простите, погорячилась.

Почувствовала, что лучше сдаться.

Он пристально поглядел на ее губы, вздохнул и поцеловал ее – к черту всё. Он Кощей, он здесь хозяин. Всё его, и она его. Целовал, пока не заболели губы, пока дыхания хватало, пока не осознал – еще мгновение, и разложит ее прямо тут, на плацу. Отпустил, посмотрел на хватающую губами воздух девушку, прошептал на ухо: