- Наши исчадия ада подложили Хейли удава в кровать, - со вздохом ответила она и подавилась смешком. – Видел бы ты ее лицо! Глаза по плошке, будто проснулась, а рядом с одной стороны конюх, а с другой садовник!

- Поговори мне тут! – пригрозил, запоздало вспомнив, что сестра вообще-то незамужняя барышня.

- Грозный ты наш, - фыркнула презрительно. – Иди вот тогда и сам с чешуйчатым разбирайся, коли умный такой! – зашагала прочь.

Совсем про него забыл. И про соседа. Хмыкнул. Ничего, отвести свой зад к нему вместе с извинениями и змеем наперевес еще успею. А пока пойду принесу свои соболезнования безвременно почившей психике графини. И заодно полюбуюсь тем, что вытворили мои демонята.

Признаюсь, оно того стоило. Когда после стука вошел в спальню, ноги приросли к полу. К горлу подкатил гомерический хохот, но воли ему я не предоставил – ведь хотелось подольше полюбоваться открывшейся картинкой.

В ее центре находилось кровать: нежно-розовая, с белым балдахином, обшитом оборочками, застланная стеганым покрывалом. Из-под которого и торчала наружу голова удава – с надетым на нее прелестным женским чепчиком. Ошалевший от шумного утра чешуйчатый глянул на меня, как показалось, укоризненно. Видимо, сетуя на то, что тут совсем не берегут ни его ранимый животный разум, ни слух.

Хаотично разбросанные вокруг подушки дополняли «пейзаж». Видимо, Хейли, обнаружив в своей постели весьма неожиданного гостя, устроила ему бомбежку. Рядом с окна свисала штора, едва держась на почти оторванном карнизе. Мой развеселившийся вконец мозг тут же подкинул пару идей, как такое могло произойти.

Может, миледи де Сиардар с прытью кошки попыталась забраться повыше, ругаясь во весь голос? Вряд ли. Хейли и брань несовместимы. Это Риана может за день обозвать меня и рододендроном невыносимым, и противным крокодилом, и гадом подколодным, если уж совсем достану. А вот графиня предпочтет убивать взглядом, а не словом, как благовоспитанная до самых панталон девица.

Хотя, возможно, в этот раз ей все же захотелось обагрить руки кровью, и со всей своей недюжинной из-за страха силушкой она попыталась оторвать карниз и использовать его в качестве орудия возмездия для потерявших совесть удавов? Как знать. Уверен, внутри, в самой сердцевине этой признанной первой красавицы двора много чего таится. Далеко не самого приятного, это уж точно.

Боюсь, жизнь убедила девушку в том, что все остальные рождены на свет исключительно с одной целью – прислуживать ей, раболепствовать, развлекать и при необходимости жертвовать собой. Как многие слишком красивые женщины, она все принимала как данность и даже не думала благодарить судьбу за немыслимые благодеяния.

Иногда я представлял нашу семейную жизнь. И в этом было мало приятного. Полагаю, на супружеский долг отводилось бы два дня в неделю. Второй в порядке великого исключения. Дабы муж, утирая скупые мужские слезы, понимал и ценил, какая щедра и понимающая жена ему досталась. И только попробуй заикнись о другом графике – даже фарфор вздрогнет от того скандала, что разразится в доме буйным тайфуном!

А после рождения положенного наследника мужского пола визиты супруга в опочивальню жены и вовсе попали бы под строжайший запрет. Все, долг выполнен, дальше все справляются, как могут. Главное, чтобы внешние приличия были соблюдены и не сильно ползли сплетни.

Помотал головой и сел на кровать, не менее печальный, чем удав. Тот похлопал глазками и положил голову в чепце на мои колени. Я снял с него дамский аксессуар и велел: