– Эй, чего завис, космонавт? Приехали, – вырвал меня из паутины мыслей, слегка толкнув в плечо, командир группы.

Ничего не ответив ему, я, как на многочисленных учениях, вмиг вскочил на ноги и направился на выход. Теперь мне предстояло в одиночестве переодеться в небольшой комнатке-гардеробной, после чего проникнуть через одну из сотен дверей в «Офис», где, притворяясь самым обыкновенным госслужащим, отыскать свой кабинет, убрать все вещи в личный шкаф и до самого вечера заполнять треклятые отчёты о сегодняшнем полном событий патрулировании.

Среда, 4 дня до…День

«Офис» представлял собой громоздкое длинное здание в двадцать четыре этажа. Внешне серое и унылое, словно выбравшееся из времён советского конструктивизма, захватившего умы архитекторов с его блёклыми невзрачными хрущёвками, которые в своё время пришли на смену как величественным сталинским высоткам, так и классицизму, рококо и – к особому сожалению – готике. Внутри него, как в самом настоящем муравейнике, проходили вереницы бесчисленных коридоров, которые наподобие кровеносной и нервной систем человеческого организма связывали ещё более многочисленные маленькие кабинетики госслужащих и распределённые по этажам столовые. У каждого работника был допуск лишь на определённый этаж. Самые элитные – последние: там располагалась администрация города. Здание «Офиса» было построено практически в самом центре города, на центральной площади имени всеми уже давно забытого, но почему-то всё ещё зиждившегося в умах неким образом народного единства и равенства Ленина. Столько раз уже происходило переосмысление Октябрьской революции и принципа социализма, менялся режим государственного устройства, даже название страны, но, как и во многих других городах, от центральной площади можно было пройти по улице Карла Маркса и выйти на Первомайскую. Интересно, такой скупой выбор в названиях от недостатка воображения или от незнания истории своей страны и непонимания причин и следствий тех или иных событий? Лично я бы чувствовал себя более свободным на площади имени Керенского… Хотя кто знает, как бы повернулась история в таком ключе, и можно ли быть уверенным в том, что и он не скатился бы к тирании в какой-то момент?

У всех госслужащих в «Офисе» одинаковая форма – серые брюки и синие пиджаки, надетые поверх белых рубашек, чёрные лакированные туфли. Я знал некоторых работников по именам, иногда обедал или ужинал с ними в столовой – в зависимости от времени патрулирования города, но понятия не имел, кто кем работает, что делает и за что отвечает. Это было первое и самое главное правило, как я всегда думал, нужное для сохранения инкогнито как раз нас, полицейских, и сотрудников других силовых структур. Никогда не знал, опять же, как у других, но в полицейском отделе весь документооборот производился только в электронном виде, хотя я часто и видел в коридорах работников, нёсшихся куда-то с кипой документов в руках. Единственное, что могло выдать нас в этом хаотично движущемся муравейнике, – это объёмные сумки со снаряжением, которые мы таскали по коридорам из кабинета в раздевалку до и обратно после патрулирования.

В небольшой комнатке размером максимум два на два метра было всё же весьма уютно. Доступ осуществлялся по карточке, потому можно было не переживать, что нечаянно или же с какими-либо намерениями зайдёт посторонний. Письменный стол во всю стену со стоящим на нём одиноким компьютером и кружкой из-под чая, облезлый потёртый тканевый стул – между прочим, с регулировками во всех плоскостях, – решётка вентиляции, врезанная в стену под самым потолком, из которой едва-едва тянул поток летом тёплого, а зимой морозного воздуха, люминесцентная лампа и дверь за спиной. Прямо у входа – металлический пузатый шкафчик для снаряжения. На дверце замок, открыть который можно было лишь при совокупности верно введённого шифра и совпадения биометрии. Несмотря на то что я выполнял лишь работу полицейского, патрулировавшего улицы, помимо необходимых мне для этого вещей в шкафу хранились различные устройства по типу взламывателя замков, жучков для слежения, взрывпакеты, опять же для дверей, целый набор различных наручников, которому позавидовал бы любой клуб БДСМ-любителей. При добавлении в снаряжение каких-то новых аксессуаров они оказывались в плотно замотанной коробке под дверью кабинета, а на служебную почту приходила презентация и видеоматериалы о том, как их использовать. Это всё было необходимо в обязательном порядке изучить и сдать обыкновенно длинный и монотонный тест. Слегка давили на психику выкрашенные, как и у всех остальных, в тёмно-коричневый однотонный цвет стены кабинета и, разумеется, едва заметный объектив камеры слежения, которая из-под самого потолка смотрела в экран монитора. И всё это – мой кабинет. Лучше уж быть здесь и сидеть в удобном мягком кресле, чем стоять посреди толпы, жаждущей выпустить тебе кишки. Потому я с удовольствием завалился в это самое кресло и, сладко потянувшись, включил компьютер. И ввёл свой табельный номер сотрудника и пароль.