Соня устроилась рядом, молча глядя на меня, а я едва дождалась, когда карета покатит прочь от дома, моля всех богов о встрече с Марком.

***********

Вознесенский проводил княжну Туманову долгим взглядом, следя в окно, как девушка стрелой забирается в экипаж. Уже несколько секунд спустя карета тронулась и выехала за ворота в город. Только после этого он обернулся к супруге, вопросительно глядя ей в глаза.

- А что такого? – пожала плечами Мария Федосеевна.

- Ты солгала девочке, - коротко и недовольно сказал князь.

- Да, солгала, но только ради нее самой и ради Марка, - быстро ответила женщина.

Поднявшись с дивана, она прошлась к окну, затем нервно переместилась по комнате и встала рядом с камином скрестив руки на груди.

- Я все еще надеюсь, что этот брак состоится. Нам нужны связи и деньги Тумановых и ты, дорогой, знаешь это как никто другой!

- Знаю, - он согласно кивнул. – А еще я знаю нашего сына и то, что он не передумает! Мальчишка вбил себе в голову, что влюблен, и бедняжка Алекса не изменит его решения. Он только разобьет ей сердце.

- О, не говори глупостей! От любви не умирают! – отрезала княгиня. – Если ты такой благородный, почему не сказал ей правду? – спросила она ехидно. – Ты ведь мог?

- Я не успел. Да и, признаться, просто опешил…

- Мог догнать и рассказать, - продолжила Мария Федосеевна. – А теперь поздно. И я, знаешь ли, все же рассчитываю, что они договорятся.

Вознесенский только глаза закатил, услышав слова супруги, а затем, развернувшись на каблуках, направился прочь из гостиной, чувствуя себя почти что подлецом.

Его успокаивало только то, что в академии Марка Александра уже не застанет. И, соответственно, не узнает правду.

**********

- Ден, просыпайся, - Марк толкнул в плечо приятеля, храпевшего на всю комнату в общаге. – Просыпайся, кому говорят?

Лежащий в кровати бывший студент с видимым усилием приоткрыл один глаз, затем другой и сиплым голосом произнес:

- А… Вознесенский!

Марк сдвинул брови. Приятель находился в отвратительном состоянии. Видимо, он до сих пор отмечал завершение учебы и обмывал диплом.

В комнате ощутимо воняло спиртным и тяжелым духом, а сам Денис Беликов глупо улыбался и таращился на Вознесенского будто не понимая, что происходит.

- Может, уже наконец прекратишь пить, - заметил сухо Марк.

- О, - протянул Ден. – Еще один учитель взялся на мою бедную голову. Моралист проклятый!

- Как тебя еще не выставили из общаги? – скривился княжич, морщась от вони, наполнявшей комнату.

Он прошел к окну и, распахнув его, впустил в комнату свежий воздух, наполненный нотками желтых осенних листьев и ароматом земли, сырой после небольшого утреннего дождя.

- Че ты, че ты делаешь вообще! – Денис принялся кутаться в одеяло. - Заморозишь друга!

- И выпей зелье от похмелья, - не обращая внимания на слова Беликова, произнес Марк. Затем, словно не решаясь, застыл, глядя на приятеля. Тот снова моргнул и спросил:

- Что?

- У меня к тебе одна просьба, - сказал и подошел к кровати. – Проклятье! И почему из всей академии только ты один остался из нашего курса к кому можно обратиться?

- Потому что я буду работать здесь и проходить практику в загоне с драконами, - ответил почти весело Ден.

- Если ты сунешься к ним такой… - Марк усмехнулся, - проспиртованный, одна искра и ты станешь углем, или куском жареного мяса, которое драконы очень уважают, в отличие от пьяных бездельников, - княжич вздохнул. – Впрочем, я не об этом хотел поговорить. Вот письмо. – Он достал из нагрудного кармана белый конверт и протянул его Денису. – Передашь Наташе и… - начал было Марк, когда заметил, что приятель, кажется, снова уснул.