– Мы приехали, распаковались, я управился первым и пошёл сюда, а потом, – мужчина задумчиво почесал бровь, – я вернулся и спать лёг.

– Так вы с ней общались?

– Нет. В душевой свет горел, я подумал, она там, прилёг и сразу уснул. Устал очень, – Иконников на секунду замолчал, потом сунул руку в карман, вынул оттуда телефон и, пролистав несколько сообщений, посмотрел на дату доставки месседжа от жены. – Так это она вчера вечером мне написала, – он поднял глаза и потряс головой. – Ничего не понимаю.

– Да вы так не волнуйтесь, – Плеханов подсел поближе. – Вы, когда пришли, сказали, что она вам сообщение прислала, что в бар пошла, пока вы спали. Так?

– Да помню я, что сказал. Вот сообщение, – он повернул экран телефона к Плеханову, на котором светилось сообщение: «Я иду в бар».

– Хорошо. А кто у вас на воротах сидит?

– Охранник, – сказала Эмма.

– Да, он нас вчера встречал, – подтвердил Иконников.

– Так, а где этот товарищ сейчас?

– Я его за Волковым посылала. Вас же охранник разбудил? – обратилась она к поправляющему здоровье большой кружкой пива журналисту.

– Ох, кто меня только в этой жизни не будил, – хихикнул Артём, – но охранника я бы точно запомнил. Сон алкоголика короток и тревожен, поэтому, как только ветер начал шевелить крышу, и заскрипел ваш ультрамодный дом, я проснулся и решил убраться подальше, пока меня не унесло.

– Сейчас я ему позвоню, – сказала Эмма, но тут же отрицательно покачала головой. – Не берёт.

Плеханов развёл руками и, осмотрев молчаливых людей, произнёс:

– Гоша, ну надо как-то выручать ситуацию. Будь другом, дойди до поста, попроси товарища прийти к нам. И проверь, чтобы ворота были заперты, а то ещё кто-нибудь или придёт, или сбежит, а в округе сейчас ходить нельзя. А ребята-то, кстати, где? Капитан наш и санитары?

– Катер крепят, сейчас придут.

– Пойдёмте, я провожу к сторожке охранника, – коротко сказала Эмма. – Вон там дождевики можно взять, – она указала на вешалку, где и правда висело несколько клеёнчатых плащей.

Дождь на улице шёл сплошной полосой, тонул в волнующейся сильными волнами воде, но иногда оставлял кляксы мокрого снега, словно ранняя зима решила прокрасться робкими шажками, примеряясь к новому пространству, прежде чем полностью занять его.

– Хоть на минуту сбежать из этого дурдома, – проворчала Эмма, выходя на улицу, – сил уже никаких нет.

– Не любите большие сборища?

– Не особо. Нам туда, – сказала Эмма и показала на ровную стрелу главной улицы, ведущей к въездным воротам. – Хорошо хоть ворота закрыты, а то в такой ветер створка точно бы отвалилась. Ваня вчера починил, – раскрыв дверь в подсобку, где базировался охранник, Эмма хотела что-то сказать, но буквально поперхнулась словами: – Это что такое?

Охранник сидел на своём стуле, уткнувшись головой в стену, кожа его была странного синеватого цвета, одна рука безвольно висела вдоль тела, а вторая лежала поверх кроссворда, пальцами упираясь в последнее написанное слово: «Память».

Гоша приложил пальцы к шее мужчины, но и без этого было понятно, что перед ними сидел труп. Оперативник молча вытащил из кармана телефон и, посмотрев на экран, проговорил:

– Сети нет.

– Так часто бывает, – на автомате ответила Эмма. – Что с ним?

– Пошли, – вздохнул Гоша. – У судмедэксперта спросим. Хорошо, она осталась. Орать сейчас будет, – сморщившись, проговорил он.

– А как же? – Эмма растерянно остановилась на пороге.

– Да пусть посидит, – сказал оперативник. – Он сейчас вряд ли способен к самостоятельным прогулкам.

Прошедшая ночь унесла с собой почти всю красочную шевелюру осени, лес стоял голый, растерянный и замерший, явно ещё неготовый к резким погодным настроениям. Обещанный шторм начал потягиваться в пространстве, сеять пригоршни мокрого снега, нанизывать комочки снежинок, повисающие седыми прядями на качающихся ветвях, укрывать сухую траву и наряжать белыми шапочками верхушки каменных валунов. Всё вокруг вдруг задышало зимним холодом, и вскоре несущийся со стороны озера северный ветер притащил за собой белую мглу метели и стал неистово рыскать по улочкам чуждого для этого места городка, старательно замазывая каждый угол ледяным тленом.