Юлия тоже грустила. Одним неосторожным словом обидела хорошего человека. Но, как оказалось, он никуда не уехал. Это Женя выяснила впоследствии, когда встретила куратора, разгружающего товары в «Пятёрочке».

– Михаил Ильич, это серьёзно вы? – не удержалась она, и тот, что-то шепнув другому грузчику, приблизился.

– Я, Женёк, – кивнул он, утирая ладони о брюки и «по-приятельски» протянул ей руку. Этот жест придумали студенты в университете, и Авдеев вёл себя с ребятами по-свойски, без высокомерия, не то что другие преподаватели. За это его и любили. А в голове Жени не укладывалось – как человек с учёной степенью теперь таскает товары в магазине.

– Вы не подходите этой работе, и эта работа не подходит вам, – заключила она, нахмурившись.

– Нет такой работы, выполнять которую было бы стыдно, Женёк, – по-доброму улыбнулся он.

– Нет-нет, это невообразимо! – огорчилась девушка. – Вы теперь и живёте где-то здесь?

– Ага, снимаю квартиру недалеко от центра. Своих студентов я выпустил, теперь меня ничего не держит в Москве. Ну, увидимся ещё, Женёк, а то мои напарники бросают косые взгляды. Скажут, отлыниваю! – Михаил Ильич вернулся к выгрузке, а Жене даже расхотелось заходить в супермаркет.

Заглянув к маме в школу, Женя с улыбкой наблюдала за младшеклассниками. Ещё не наигравшись вдоволь, они уже учились. Девушка вспомнила своё детство – как мама отводила её в школу, и маленькая Женя, обнимая плюшевого львёнка, шагала вдоль тёмных аллей. Переобувшись у раздевалки, она наказывала маме не забывать кормить его, пока она в школе. Заводная ребятня носилась по коридорам, и учителя время от времени бросали на них суровые взгляды или останавливали. Послушно кивая, они украдкой улыбались, а когда «объект опасности» исчезал из поля зрения, продолжали резвиться. Потрепав одного мальчишку по голове, Женя прошла к кабинету директора и озадачилась – не занята ли мама. Но она тут же вышла и очень удивилась, увидев дочь в стенах школы.

– Как они меня умиляют! – поделилась Женя, кивнув на малышню.

– А потом будешь говорить, как они тебя уморили! – закивала Юлия, уж точно знающая о чём говорит.

– Мама, он работает грузчиком, – начала Женя. Женщина непонимающе глядела на дочь, а затем пригласила войти в кабинет.

– Про кого ты говоришь?

– Про Михаила Ильича. Вот бы все мужчины были такими решительными и неотступными! – бросила она, опустившись за длинный стол. Она и думать не думала, что её слова так подействуют, он прислушается и решит остаться.

Юлия опешила и, выдвинув стул, вполоборота села рядом.

– Может, ему нравится город, и он решил начать свою жизнь с чистого листа. Что в этом такого?

– Ему нравишься ты! – убедительным тоном сказала Женя. – Разве ты не видишь? Жаль человека.

– Прости, у меня много работы и нет времени, чтобы обсуждать это сейчас, – вернулась за свой стол Юлия.

Женя вышла из кабинета матери и повстречала входящую в него учительницу. Тогда, улыбнувшись, женщина отошла в сторону, а Женя медленно закрыла за своей спиной дверь.

– Татьяна Александровна? – опешила она. – Вы к маме?

– Да, Евгеша. Пришла поблагодарить за проекционный экран, – тепло улыбнулась она. – Не единожды говорила Елизавете Витальевне, что информация учениками лучше воспринимается визуально, она соглашалась, а однажды заявила мне: «Давайте деньги – закажу! У меня лишних нет!»

Девушка слушала и видела, как сияют глаза её любимой учительницы, а та продолжала:

– Я всегда очень хорошо относилась к твоей маме – такая ответственная, и дочку воспитала что надо, а когда после твоего январского визита она пришла ко мне с предложением занять освободившееся место географа, я полюбила её ещё больше! – улыбалась она и, разгладив строгую серую юбку, постучавшись, вошла в кабинет.