Он, кстати, любил раньше наблюдать за жизнью женатых друзей. И всегда им сочувствовал, чего греха таить. Сочувствовал этой привычке – идти в дом, к семье. Не хочется тебе, а ты иди, понурив голову. Помнится, как Олег Воронов женился, отличный парень… Всем хвастал – вы посмотрите, какую взял, а? Какие ноги, какая грудь… А готовит как вкусно! Потом не знал, как развестись, как детей поделить… И куда, интересно, его чванство мужское делось – какие ноги, какая грудь? Потихоньку перешло в неприязнь? Да разве можно – глазами жениться?.. Или умом, что еще хуже. Были и такие, которые все по полочкам рассудительно раскладывали – из какой, мол, семьи, какое образование, какой характер… Они, дураки, просто своего узелка от ангела не дождались. Теперь и сами про себя часто говорят – «женился, дурак». Или глазами был «дурак», или умом был «дурак» – у каждого своя интерпретация семейного недовольства. Выходит, он более качественным дураком оказался, тем самым Иваном-царевичем, которому удалось волшебную лягушку на счастье заполучить? Нет, Варька права, права… Надо доверять ангелу. Ангел знает, куда приведет.

Все, надо идти. Варюха уже волнуется. В сумку за телефоном полезла – звонить.

Не звони, Варюха! Вот он я, уже бегу, уже с тобой!

– Ой, привет, Гош! Ты чего опаздываешь? Я уже волноваться начала.

– Я не опаздываю. Я вон там, за деревом стоял, на тебя смотрел.

– Зачем?

– Да так… Мне нравится смотреть на тебя издали.

– А вблизи не нравится, что ли?

– Ну, вблизи… Вблизи тем более. Ты же знаешь. Так мы ужинать будем или нет? Ты заказала себе чего-нибудь?

– Нет, я не буду… Я только кофе и десерт. Гош… А ты маме сказал про нас?

– Сказал.

– И что?

– Да ничего особенного. Конечно, она от радости не прыгала. Но это и не важно, Варь…

– Я ей совсем не нравлюсь, да?

– Варь, это в принципе не имеет значения. Главное, ты мне нравишься. Мы ведь любим друг друга?

– Да, любим…

– Это хорошо, что мы встретились?

– Да, хорошо.

– И мы будем жить вместе?

– Да…

– Всегда?

– Конечно, всегда. Я в этом не сомневаюсь.

– Ну вот видишь… А остальное, я повторяюсь, не имеет значения. Остальное само приложится постепенно. Скоро ты будешь моей женой, а я твоим мужем…

Он вдруг замолчал, глядя на нее рассеянно. И улыбнулся. Отчего-то вспомнилось, как бабушка в детстве заставляла его читать «Войну и мир»… Он сопротивлялся, а она все равно заставляла, иногда читала вслух самые трогательные, как ей казалось, места. С годами все рассеялось, выветрилось из памяти, что для нее у Толстого было особо трогательным. А сейчас вдруг накатило, вдруг вспомнилось! Да так, будто зазвучали внутри все интонации бабушкиного голоса. «Слушай, слушай, Гоша! Это же прелесть что такое! Это так правильно, так верно подмечено!»

А ведь и впрямь – верно. Да, бабушка права… Что там чувствовал Андрей Болконский, когда сделал предложение Наташе Ростовой? Не любовь и не восторг, а что-то большее? Ответственность за нее? И огромную нежность в сердце? Нет, дословно не вспомнить… Да и не надо. А только похожее ощущение и он сейчас испытывал. Да, то же самое счастливое чувство. Не любовь и не восторг, хотя они тоже никуда не делись по большому счету, а именно ответственность за Варюху, за ее счастье, за ее будущее… Пусть она и не Наташа Ростова в смысле наивности и неопытности, и даже замужем побывать успела… Говорит, брак ее был ранним, студенческим. Надо бы потом расспросить подробнее. А впрочем, не важно. Мало ли что у кого было раньше.

– Ты чего, Гош? Так странно задумался.

– Ничего. Все будет хорошо, Варь. Есть ты, есть я, это главное. У нас даже квартира есть, мое неожиданное наследство! Тетя Люда, добрая душа, позаботилась! Я и не думал даже… И вдруг…