На той вечеринке, где они познакомились, он ее вообще поначалу не заметил. Ну, сидит в уголке что-то серенькое, смотрит на всех грустными насмешливыми глазами. Не танцует. Не пьет. Не курит. Нет, а чего тогда сидеть-то? Зачем пришла? Если пришла – будь как все, расслабляйся. А если нет – в библиотеку иди, там и грусти, и насмешничай. Его, если честно, как-то задело даже. Завелся. Подсел к ней с разговорами, с выпивкой, то да се… Сейчас я тебя, мол, серенькая мышка, в два счета обаяю, хоть мне такого добра сто лет и не надо! Тут и без тебя достойные лапочки водятся!

Ага, обаял. Кончилось тем, что предложил ей вместе смотаться с вечеринки. А она вдруг неожиданно согласилась. Встала с дивана, оправила трикотажный джемперок, протянула ему руку – поехали!

А что было делать? Повез ее на дачу к другу. Дальше – тоже все как по писаному сценарию. Она не удивилась и не испугалась, что друга на даче не было. Будто знала – так надо. И отдалась без предварительного жеманства и удивила искренней страстью. Нет, правда, удивила… Может, глупо звучит, но для такой неприличной скоропалительности в отношениях все было нежно и честно, будто они сто лет уже вместе и знают друг друга до мелочей. А потом он, удивленный, учинил ей настоящий допрос:

– Варь, я не понял… Ты с виду такая серьезная, неприступная… Такой вроде чулочек синенький… Чего вдруг?

– Ты хочешь спросить, как меня угораздило после часа общения в постель прыгнуть?

– Ну да…

– Не знаю, Гош. Сама не знаю.

– У тебя секса давно не было?

– Да. Это правда, давно не было. Года три, наверное. Или четыре… Но не поэтому, нет… Просто для потребности организма я бы в такую даль неизвестно с кем не поехала, да еще ночью. Я ужасная по природе трусиха.

– А сколько тебе лет?

– Почти тридцатник. Я была замужем. Давно.

– И мне столько же… И я был женат… Но ты не ответила на мой вопрос. Почему все-таки?

– Говорю же – не знаю! Наверное, ангел притянул.

– Кто? Ангел?

– Ну да… Я читала где-то, что, мол, ангел сведет с кем надо. И когда он делает свою работу, то убирает из души страх, стыд, препятствия всякие… Надо его просто слышать и идти за ним. Вот я и пошла, наверное. Не отдавая себе отчета.

– А меня, значит, тоже ангел притянул?

– Не знаю. Ты спроси у него.

– А как?

– А вот так… – потянулась она к нему губами. – Поцелуй меня, и он тебе все расскажет…

Да, про ангела, конечно, это Варюхины сказки. Но ведь и впрямь влюбился, никогда такого не было! Так, чтобы сердце исходило нежной болью. Да разве можно сравнить это счастье с прежним комфортом бытия, которое он и принимал за относительное мужское счастье? Когда нет никаких обязанностей, когда веселая подружка рядом, и расставание не приносит печали… Когда мама смотрит на вновь появившуюся подружку вполне снисходительно и терпит ее ночное-утреннее присутствие в доме, и даже халатик может предложить, и новую зубную щетку. И пощебетать за завтраком с Настенькой, или Леночкой, или Дашенькой… Так, ни о чем пощебетать. Все равно они надолго не задерживались. Наверное, он подсознательно таких выбирал. А мама одобряла – тоже подсознательно. Хорошая мама, продвинутая. И это ли не есть мужицкое счастье – жить такой жизнью? Казалось бы – какого еще рожна? Им ведь и в самом деле очень хорошо с мамой жилось на общей территории любви и взаимопонимания. И с портретами отца и бабушки на стене. Только вот на Варю маме понимания не хватило.

Да, он слишком быстро позвал ее замуж. Может, неправильно, на фоне этой нежной сердечной боли. Но ведь она есть эта боль, есть, никуда от нее не денешься! И притяжение – тоже есть. Притяжение, как дар того самого ангела. Притянул, связал в узелок, без которого никак нельзя жить дальше, просто смысла не имеет. Только вместе.