Для тех, кто знает, что творилось в Чечне в последующие годы, эти строки не покажутся примечательными, однако для девяносто третьего года чеченские события тоже были чем-то из ряда вон выходящим. Не случайно Дмитрий Холодов был одним из немногих журналистов, работавших тогда в республике, а в его репортажах то и дело попадаются сообщения об убитых и раненых коллегах.

Кавказ вообще был особым направлением в работе Дмитрия Холодова. Летом 1993 года он работал в столице Азербайджана, освещая бесславный конец правления президента страны Абульфаза Эльчибея и сопровождавший кризис власти в республике мятеж полковника Сурета Гуссейнова, из Баку перебрался в Абхазию, где вновь начались активные боевые действия (Сухуми журналист покинул за день до падения города, взятого абхазами после ожесточенных боев). Он отслеживал события вокруг Нагорного Карабаха и российских войск в Армении, регулярно публиковал статьи о положении в Чечне. В последний раз он съездил туда в сентябре 1994 года (незадолго до этого вышли два больших интервью, подготовленных Холодовым, с президентом Дудаевым и ведущим «промосковским» чеченским политиком Доку Завгаевым). Он стал очевидцем первых боев между вооруженными частями Дудаева, превратившимися к этому моменту в настоящую армию, и отрядами оппозиции. В итоговом материале, опубликованном после этой командировки, он писал: «Можно уверенно утверждать, что Чечня сейчас – самая независимая из всех республик бывшего Союза. Независимости в ней даже больше, чем в странах Балтии. Чеченская Республика Ичкерия единственная имеет армию, готовую противостоять российским рейнджерам. Бронетанковые войска, авиация – не хватает только военно-морского флота. Одних спецподразделений не меньше, чем в России: спецназ (из абхазцев Шамиля Басаева), диверсионно-террористический батальон, горноштурмовой полк, ОМОН, наконец, личная гвардия президента, выполняющая самые ответственные поручения. Пожалуй, только на территории Чечни российские спецслужбы – ФСК, СВР, ГРУ – не просто чувствуют себя неуютно, но вообще опасаются работать».[111] Последний материал Холодова о Чечне, написанный за несколько часов до смерти, вышел на другой день после его гибели.

Уже тогда «чеченская» тема сама по себе была для журналиста неисчерпаемым источником материала, в том числе самого горячего и сенсационного, однако в Москве Холодова ждали материалы по нескольким другим направлениям, разработкой которых он занимался.

Еще с лета 1993 года в творчестве Дмитрия Холодова появляется новый мотив: коррупция и злоупотребления в вооруженных силах. Его первым героем, который произнес в интервью фразу, ставшую потом лейтмотивом многих публикаций журналиста: «Зло осело в армии», – стал контр-адмирал Тимур Гайдар, сын знаменитого писателя и отец известного экономиста-«рыночника».

В феврале 1994 года Холодов публикует статью «Генеральская трагедия», посвященную предстоящему выводу войск из Восточной Европы. Среди прочего в ней он рассказывает о том, что главнокомандующий Западной группы войск (ЗГВ)[112] генерал-полковник Матвей Бурлаков на свадьбе сына министра обороны Грачева вручил молодым ключи от нового «мерседеса», а также о спешном создании новых должностей для высокопоставленных военных и резком увеличении численности генералов в российской армии. Вскоре он берет интервью у одного из ведущих военных юристов Григория Носова, который утверждает: «Очень много нарушений в высших военных эшелонах связаны с незаконной коммерческой деятельностью». После этого критические материалы о вооруженных силах за подписью Дмитрия Холодова (коллеги утверждают, что он практически никогда не пользовался псевдонимом) начинают появляться практически каждую неделю. Журналист пишет о махинациях с дачными участками, выделенными для военнослужащих, о том, как чиновники Минобороны старательно имитируют проведение военной реформы, а сам министр сообщает президенту недостоверную информацию о состоянии армии, о противостоянии журналистов «МК» и сотрудников министерской пресс-службы.