Ден, пыльный и растрёпанный с дороги, замер.

– Жу, это кто вообще? Почему, стоило мне уехать, в твоём доме мужики?

– А это Аристарх привёл ко мне своего друга знакомиться... – промямлила я.

Мой прекрасный принц тряхнул Миху, и тот ляпнул:

– Мы с Жупочкой уже знакомы! В прошлый раз был славный кутёж!

Твою ж кудрить-раскудрить... Лучше б ты молчал!

Ден благополучно выставил Миху за порог, Аристарх сам выплелся следом.

Из Михиного дырявого кармана выпала свёрнутая в трубочку бумажулька. Я подняла её и прочитала: «Я уроню тебя на пАдушки зацалую и залюблю!»

А наш половой гигант романтик! Вон, какие страсти! Стоп. Кому это он написал сие послание? Уж не мне ли?

Ден вернулся злющий, весь какой-то резкий и опасный.

– Жу, я только уехал, а ты, смотрю, времени даром не теряешь.

– Я никого не звала. Они сами припёрлись на пироги, – виновато вздохнула я.

– Кем тебе приходится этот оборванец? – спросил строго, как за двойку у школьницы.

– Никем. Второй раз его сегодня увидела. Аристарх притащил его в надежде сосватать за меня.

– То есть я примчался из столицы, чтобы посмотреть на твоего будущего жениха? Ясно... – он развернул туловище к выходу.

– Миха-то? Жених? Да упаси Гова!

– Тогда почему ты сказала, что эрекция у него из-за тебя?

– Я просто не хотела, чтобы ты избил человека, вот и выпалила первое, что пришло на ум.

Ден выдохнул с облегчением.

– Мне не нравится, что к тебе шастают всякие...

– Мне тоже это не нравится! – поддакнула ему. Пусть знает, что я на его стороне.

– Когда вернусь, перееду жить к тебе, – заявил безапелляционно.

– Что? – к такому меня жизнь не готовила. – А ты разве не вернулся?

– Мне придётся снова уехать, Жу. Завтра утром я должен присутствовать на одном... Неважно.

– То есть сейчас ты приехал... ко мне? Ох, ты же голодный с дороги! Садись, сейчас я тебя накормлю!

– Жу, постой, – скомандовал он так, что я мгновенно замерла морской фигурой, а затем и вовсе оцепенела, когда его губы прижались к моим.

А-а-а! Что делать-то? Я не умею целоваться!

***

Делать ничего не пришлось. Ден быстро отстранился.

– Прости, не удержался.

– Угу... – невнятно выдала я.

– Ты не ответила на поцелуй. Тебе было неприятно?

А как я должна была ответить? «Да, целуй меня, целуй! Лобызай активнее!» Так что ли?

– Э-э... – кажется, я заразилась от Дануты болезнью междометий. Надо сказать что-нибудь членораздельное! Так, соберись, Жупа, включи мозг. – Не то чтобы у меня большой опыт в поцелуях... – призналась, наконец.

– Ты давно ни с кем не целовалась?

– Очень давно, – кивнула. – С прошлой жизни. В этой с поцелуями как-то не задалось. По объективным причинам.

Вроде по-умному прозвучало? Или нет?

– Жу, это, что, был твой первый поцелуй? – Ден выглядел обескураженным.

– Был.

– Прости. Для меня прошлая ночь была как в тумане. Мне казалось, ты меня зовёшь. Это бред, знаю, но на рассвете я вскочил на коня и вернулся сюда.

А ведь звала! Звала! Но ни за какие коврижки не признаюсь!

– К-ко мне? – как бы моя нижняя челюсть сейчас не отвалилась...

– К тебе! И представь моё удивление, когда на твоей кухне я увидел этих двоих! Да ещё у одного явный синдром Приапа[1]!

– Забудь о них. Как женщина я их не интересую.

– Очень скоро это изменится, Жу.

– О чём ты?

– Твои недостатки превратятся в достоинства. Я уже вижу тебя такой, какой ты станешь.

– Ты уверен, что это не игры твоей фантазии?

– Уверен. Я чувствую тебя и вижу твой истинный облик.

– Хотела бы и я его увидеть...

– Увидишь. Обещаю. И пока я здесь, давай проведём сеанс исцеления.

– Нет уж! Сначала обед! Зря я что ли курник да расстегай с минтаем испекла? –