– Редкое имя – залог интересной судьбы, – изрекла маман. – Любить надо своё имя и прославлять его. Оно тебе дано не просто так, а в честь императрицы Жупердильи Креонской, поставившей на колени полмира и разбившей сердца многих мужчин, несмотря на то что уродилась рябой и хромой.

Маман-библиотекарь – горе в семье.

– А ничего, что это легенды из курса по мифологии? – уточнила я. Ибо в сто десятый раз слышала эту историю и успела изучить вопрос.

– Легенды складываются на основе реальных событий, – маман с укором глянула на меня. – Ах, ничего-то ты не понимаешь, глупая ещё...

Да что тут не понять? Маман когда-то мечтала видеть свою дочурку, пусть даже горбатую, в образе императрицы. Шальной, ага. Другая из меня не получится. Вот только я дочь купца, ну, или заезжего молодца. Голубых кровей во мне – аки честных людей в Обменном переулке(1).

_____________________

(1) Обменный переулок – место, где заключаются незаконные сделки.

_____________________

Когда мне стукнуло восемнадцать, маман, кажись, начала понимать, что сказочка моей жизни что-то не складывается, императрицей я не становлюсь, а только жирнею не по дням, а по часам.

И решила, что дело чести – выдать меня замуж!

Что самое странное, благородный (по духу и происхождению) джентльмен нашёлся! Ну, а то, что он старше маменьки на четырнадцать лет – не страшно. Не страшнее моего горба.

Звали моего будущего супруга граф Фердунский и стукнуло ему на момент нашей свадьбы шестьдесят два года. Одинокий волк, который вдруг осознал, что не хочет помирать в одиночестве. А так как вокруг его талии впору совершать кругосветное путешествие, да и финансы насвистывали из тощего кошелька, невест, желающих скрасить одиночество пожилого джентльмена, не нашлось ни одной.

Кроме меня.

Точнее, это маменька за меня всё решила и породнилась с графом Фердунским за моей спиной.

А я что? – поревела-поревела, да и сдалась матушкиной воле. Мне было восемнадцать, всю жизнь маман тащила меня, горбатую, на себе, холила, учила, готовила к жизни. А вот помрёт она, и куда мне податься без нормального образования и без внешности? Быть замужем всяко лучше, чем стоять с протянутой ладошкой на паперти да загнивать в трущобах.

К слову, если поставить нас с графом рядышком, ещё можно поспорить, кто кого краше. Я-то ладно: с горбом, серыми мышиными куцыми волосёнками и сочной грудью, болтающейся на пупке.

А граф... Канапе с паштетом он любил явно больше, чем женщин. Впервые завидев разряженную в пышное платье меня, он торопливо отправил в рот аж три такие канапешки и нервно их зажевал. Как будто с моим появлением в его жизни канапе ему больше не достанется!

Первый шок от моего внешнего вида у него быстро прошёл, и граф, дожевав лакомство, милейше улыбнулся мне.

– Премного рад знакомству! Ваша матушка мне много о вас рассказывала. Я под впечатлением.

Оу, ё... Что маман ему там про меня напела?

Видимо, волнение алым пятном разлилось по моему лицу и шее, поэтому жених поспешил меня успокоить:

– Милочка, меня совершенно не смущает, что вы Жупердилья. Я и сам, так сказать, Акакий...

А, ну, это в корне всё меняет! Кроме одного: как мы будем делить постель?

Боги, в которых я, признаться, не очень-то верю, смилостивились и решили мою насущную проблему на свой лад.

Маман, которая больше всех переживала, не сорвётся ли сделка, настояла на скорейшем проведении свадьбы. Так что через три недели после знакомства я из девицы Шишин превратилась в графиню Фердунскую.

За время, пока мы с Акакием Фридриховичем женихались, он успел разлюбить канапе с паштетом... и влюбиться в мои пирожки с мясом! А я оценила удобство его просторной кухни и печки.