- Прости, моя хорошая, - ласково уговаривала я кобылу, - вчера совсем не было сил, да и сейчас пришла только из-за тебя.

Стрелка мне не верила. Косила шоколадным глазом, всхрапывала и обиженно отворачивалась. Но позволяла оглаживать себя щеткой и мягкой тряпкой. Я продолжала работать и разговаривать со Стрелкой, чувствуя, как притупляется боль, как отступают тошнота и слабость. Это я выяснила опытным путем - если активно двигаться и не есть, то к обеду остатки зелья выветриваются, и жизнь встаёт на свою колею.

Когда я вернулась домой, то чувствовала себя практически здоровой. Нагрела воды и сменила повязки на руках своего вынужденного пациента, смазав пальцы новой порцией оставшейся со вчерашнего дня кашицей. Налила ложку своего отвара и влила в рот мужчины. Все во мне протестовало против этого, но другого способа вырвать умирающего у Мертвых Богов я не видела.

- Давай, Ледышка, приходи в себя быстрее! Чем меньше ты получишь моего зелья, тем лучше для тебя.

Я проверила тело на наличие опрелостей, но ни одной не нашла. Также с кожи исчезли все мелкие синяки и царапины. Хотелось протереть глаза, чтобы убедиться в этом.

- Да кто ты такой, Ледышка? - пробормотала я растерянно. - И что мне с тобой делать?

Я вспомнила как около месяца назад также принесла домой бесчувственное тело. Девушка была без сознания больше суток, отравленная испарениями Амисвита. Тогда ее искали и быстро нашли с моей помощью. Правда, сначала мне показалось, что девушка была вовсе не рада этому, но, когда появился Ледышка, она ушла с ним спокойно и добровольно. И спустя несколько дней вместе со Стрелкой мне передали благодарность от нее и даже самого императора. Кем была та кроха для повелителя я не знала, да и знать не хотела. Мне своих забот хватает.

- Пожалуй, мне стоит наведаться на постоялый двор и узнать про тебя, - задумчиво сказала я мужчине, разглядывая его. От слабости и болезни черты лица мужчины заострились, а кожа стала белой настолько, что тонкие ветви голубых сосудов пронизывали ее, делая по-настоящему мраморной. Но на висках эти жилки бились тонкой пульсацией, и невооружённым взглядом было видно, что человек живой, хотя и очень ослабленный.

- Но, если я уеду, то вернусь только ночью. Как-то не хочется оставлять тебя одного.

Малодушно решив подождать до следующего утра, я занялась упаковкой своих вещей в дорогу. Лёгкий грузовой экипаж я прикупила заранее. Стрелка умеет ходить под хомутом, хоть и крайне не любит упряжи. Вещи я сворачивала тугими рулонами и перевязывала бечёвкой. К сожалению, взять все я не смогу, хотя и очень хочется. Жизнь приучила меня дорожить каждой вещью.

Свои травы, отвары и склянки я складывала вовнутрь рулонов, чтобы защитить от влаги и тряски.

После лёгкого обеда я оседлала Стрелку, кликнула собак и около часа просто кружила по окрестностям, давая животным возможность размяться и выгуляться, а себе - подумать и принять решение.

Завтра я уеду. И не важно, придет мой пациент в себя или нет. Мне все равно придется выехать на тракт, а, значит, путь мой лежит мимо постоялого двора. Я отдам Эмме деньги, чтобы перевезли мужчину к себе, а сама оставлю эту часть Империи позади. Навсегда. Как ни жаль бросать этот дом и лёгкий заработок, но жизнь дороже.

Перед сном я снова сменила повязки на руках больного. Покачала головой, заметив, что раны на пальцах затянулись, напоминая о себе лишь багряными неровными шрамами. Смазывать не стала, но затянула также плотно. Не знаю, как мужчина умудрился заживить раны, но не думаю, что сломанные кости срослись также быстро. Нужно было ложиться спать, но я все сидела на коленях около мужчины. Потом встала, принесла горячей воды и мыльного порошка и промыла его длинные белые волосы.