– Ничего, Тамир Васильевич, проходите, садитесь, – отозвался Алаутдинов. – Анны Ильиничны сегодня не будет, у нее вечером слушание в суде назначено. Гоша приедет? – спросил он у Улямова.

– Нет, я его домой отпустил. У них сегодня с женой дата какая-то семейная. Но я все за него доложу.

– Ну а есть хоть что докладывать-то?

– Есть, Егор Арсенович, – улыбнулся Улямов.

– Тогда давайте послушаем, что скажут нам для начала ФСБ и ГУБОП.

Ничего нового и полезного для следствия, которое вели Гуров и Улямов, ни Вересков, ни Гейнц не рассказали. Губоповцы больше работали над раскрытием преступных замыслов управленческой верхушки завода, а ФСБ занималась тем же самым, но только беседуя с работниками предприятия. О том, что делал управляющий в субботу вечером в своем кабинете, и конкретно об убийстве никто из опрашиваемых толком не знал. Все только пожимали плечами. Единственное, что удалось узнать, так это только то, что, по слухам, у Игнатова была любовница. О чем Лев Иванович уже и так знал.

– Шикарная женщина, красивая и жадная до денег, – передал слова работников предприятия майор Гейнц. – Говорят, что она прямо-таки сводила с ума не только Игнатова, но и крутила с неким богатым предпринимателем Кузьминковым, и с замом мэра города.

Гуров записал себе в книжечку все, что узнал от майора, и сказал:

– Да, я тоже много слышал о любовнице Игнатова. Судя по всему, дама не только красивая, но и с претензией на содержантство. Выбирала в любовники людей не просто состоятельных, а которые вкладывались в нее по полной. Надо бы нам эту даму найти да хорошо порасспросить.

– Думаете, что Игнатова могли убить из ревности? – посмотрел на Льва Ивановича Вересков.

– На основании тех сведений, которые мы с Тамиром Васильевичем сегодня собрали, у меня возникли два предположения, которые нуждаются в проверке, – неторопливо стал рассказывать Гуров. – Первое предположение, как вы, Макар Иванович заметили, – ревность. Игнатов, как оказалось, уже много лет изменяет своей жене. И она все это время закрывала на это глаза. Но вполне вероятным будет предположить, что, узнав, что у мужа появилась новая пассия, на которую он тратит много денег – причем денег, которые мог бы вполне вкладывать в семью… Так вот, она вполне могла осерчать на супруга и заказать его.

– Тем более что машина Игнатова, на которой он предположительно приехал в субботу вечером на завод, оказалась потом в гараже, и ключики от машины, как мы выяснили сегодня, лежали в бардачке авто, – добавил Улямов.

– Кстати, Ангелина Олеговна сама и подсказала мне вариант того, как машина ее супруга оказалась в гараже. По ее предположению, туда ее поставил сам убийца, чтобы замести следы, – заметил Лев Иванович.

– Интересно, а зачем она это вам сказала? – удивленно приподнял бровь Гейнц. – Если бы она заказала мужа, ей было бы выгодней молчать об этом. Разве не так?

– Не обязательно, – пожал плечами Лев Иванович. – Если преступник был профи и не оставил никаких следов в машине, то ей, наоборот, было бы выгодно делать вид, что она сотрудничает со следствием. И если это действительно она заказала супруга, то уже наверняка знает, что никаких важных улик в машине мы не найдем. Поэтому так уверенно себя и держит.

– Ага, чтобы отвести от себя подозрение, – кивнул понимающе Алаутдинов. – Ну а какова вторая версия?

– Вторая версия – еще более шаткая и пока что вообще ни на чем не основана. Кроме, скажем так, самой идеи, которую нужно еще развивать и как-то доказывать, у меня никаких улик или других для подтверждения этой версии нет. Но суть версии, опять же, – ревность. Любовница Игнатова была замужем и, как я понял из слов свидетеля, свои интрижки от мужа скрывала. Так что нужно проверять еще и мужа – кто он да что он…