– Лао Вань[19], даже если никто не даст показаний, а ты сам не признаешься, то если они вдруг узнают про эти тридцать пять миллионов, сразу поймут, что они превышают наши легальные доходы, и обвинят нас во владении имуществом неизвестного происхождения. Что же делать?

Вань Игуан ломал голову, ломал, но так и не придумал, как выпутаться. Жена предложила:

– Я скажу, что это – прибыль от игры на бирже, хорошо?

– Игра на бирже? – Вань Игуан холодно рассмеялся. – Сейчас по всему миру лидируют «медведи»[20], девяносто девять процентов держателей акций теряют деньги, и только ты получаешь прибыль? К тому же официальным лицам запрещено играть на бирже, и их родственникам тоже. Так что говорить, что играешь на бирже, – нельзя.

– Что же делать?

Вань Игуан покачал головой:

– Можно только сказать, что заняли у моих братьев. Это выход на случай, когда нет выхода.

– Но откуда у твоих братьев деньги, чтобы одолжить тебе? Чем они занимаются? Один – рыбак на Хуншуйхэ[21], другой разводит овец. Раньше они к тебе приходили занимать на рыбоводство и овцеводство, а ты им не давал.

– Не я не давал, а ты не разрешала давать.

– В общем, ты обидел своих братьев, разве у тебя есть еще братья?

Вань Игуан глубоко задумался, а потом произнес:

– Настоящих друзей у меня один-два – например, Сян Бэйфан и Тан Лэй.

– А мне кажется, что самые ненадежные, – это именно Сян Бэйфан и Тан Лэй. При малейшем «дуновении ветра и колыхании травы» они точно первыми тебя сдадут.

– С чего ты взяла?

– Да потому что они умные и верткие, как обезьяны, и двуличные, как улыбающийся тигр!

Видя, что супруга говорит прямо, Вань Игуан сказал:

– И что же делать? Я же больше всего денег взял именно у них – у Сян Бэйфана и Тан Лэя.

Жена заскрежетала зубами:

– Отдай им обратно.

Вань Игуан остолбенел от изумления:

– Ты с ума сошла?

– Нет.

– А тебе не жалко?

– Даже если жалко, придется смириться. Сохранить свободу – это второстепенно, на первом месте – сохранить жизнь!

Ближе к вечеру Вань Игуан увидел у пагоды Дуншань знакомый внедорожник «БМВ», который остановился перед ним словно преданный пес. Вань показал ему, чтобы тот встал рядом с его машиной.

Посмеиваясь, Сян Бэйфан вылез из машины, он, семеня, шел ему навстречу и с теплотой в голосе кричал:

– Приветствую, брат Вань!

Однако Вань Игуан чрезвычайно холодно сказал ему:

– Открой багажник! – И, увидев, что друг медлит, повторил: – Открой!

Затем Вань Игуан открыл багажник своего автомобиля, достал оттуда раздутый, с выступающими углами мешок, и переложил в машину Сян Бэйфана.

Тот, словно подозревая в этом какую-то махинацию, проворно остановил Вань Игуана:

– Брат, ты что это делаешь?

– Возвращаю все деньги, которые ты мне дарил.

– Брат, это что, шутка?

– Я не шучу.

Сян Бэйфан потряс пластиковым пакетом с четырьмя ручками:

– А это тогда что такое?

– Возвращаю тебе, вот что такое.

Тут Сян Бэйфана осенило:

– Брат, это же ты меня испытываешь, правда?

– Можешь так думать, но я это не имел в виду.

– Брат, но так делать нехорошо. – Сян Бэйфан притворился, будто сердится. – Неловко тебе об этом говорить, но я никаких денег тебе не давал.

– Что?

– Денег я тебе не дарил. Никогда!

Вань Игуан тоже потряс пакетом:

– А это тогда что?

– Я дарил только вяленое мясо и цзунцзы[22].

– Хорошо, тогда я сейчас возвращаю тебе вяленое мясо и цзунцзы.

– А я и мясо, и цзунцзы тебе не дарил! – Сян Бэйфан отпустил руку Вань Игуана и поскорее захлопнул багажник. – Брат, у вас еще ко мне какое-то дело? Если нет, то я поехал.

Конец ознакомительного фрагмента.