Джит давно твердила, что я засиделась в девках. Так оно и было, парней я и на пушечный выстрел не подпускала. И что теперь? Я вздохнула, мысленно соглашаясь с подругой – пора уже приобретать опыт, иначе не за горами статус старой девы. И замужество тут совершенно не причем. Самым разумным казалось причинить себе океан блаженства и сбежать при первой возможности. Тем более, я устала, жутко хотела есть, и сумеречный холод пробирал кости под платьем. Представление о теплом уютном доме всплыло навязчивой картинкой… День настолько измучил меня, что я готова была почти на все, чтобы снова очутиться в мягкой кровати.

Я напряженно вгляделась в лицо Ратмира. Каких ответов я искала? Темнело, а мы продолжали стоять друг напротив друга, словно два истукана. Времени прошло достаточно, но он не совершал попыток подойти. Не подойдет… но и не уйдет, не отпустит, понимала я. Именно я должна была сделать шаг, почему-то это было важно. Для него. А, быть может, и для меня.

Я вспомнила все, что было тогда… в его комнате, и неприличные воспоминания о панталонах заставили мои щеки вспыхнуть, а глаз моргнуть. Внутри сладко сжалось сердце, а возможно, это было вовсе не оно. Стиснула в руках подол, вдохнула воздух полной грудью, как перед прыжком в воду. Окончательно распрощалась с разумом, и ноги сами сделали первый шаг, руки потянулись к пуговицам на платье и стали их расстёгивать. Медленно, очень медленно, платье соскользнуло с моих плеч, собралось в складки у ног опавшей тканью. Я переступила через него и сделала еще один шаг.

По всей видимости, вид раздевающейся невесты, шагающей в его сторону, стал достаточным условием, чтобы Ратмир смог предпринять какие-то действия. Вмиг он преодолел расстояние между нами и остановился в полушаге, жадно вглядываясь в мое лицо. Разглядев там нечто, похожее на молчаливое согласие, он перестал сдерживать себя. Схватил меня за плечи и резко притянул к себе, впиваясь в губы с ненасытностью изголодавшегося вампира, это уже стало традицией. Следом толкнул на землю, одновременно удерживая и не переставая терзать мой рот (которым я, как приличная девица, и не думала шевелить, дабы не указать на свою заинтересованность).

Густая трава промялась под нами, принимая в темно-зеленый ковер. Помимо травы я ощутила спиной и корни дерева, отчего-то они были мягкими и податливыми, словно живыми и гибкими как веревки. Придавленная чужим телом, я вскрикнула от неожиданности. Был в этом по крайней мере один плюс – мне сразу стало тепло. Внезапно я осмелела и решила проявить активность, тыкнув свой язык в рот мучителя. Вкус его оказался терпким, немного пряным и почему-то приятным. Ему это понравилось, потому что после моего робкого жеста его язык стал еще настойчивей увиваться вокруг моего. От нелепости происходящего я хихикнула – я все еще не могла поверить, что можно получить удовольствие от «облизываний».

Внезапно Ратмир отстранился и стал освобождать меня от остатков одежды, в том числе от любимых мною панталон, на сей раз бабушкиных, почти до колен, которые я использовала в качестве дорожного варианта. Я прикрыла глаза ладонями, чтобы не наблюдать весь этот срам. Оставив мое тело откровенно открытым для всякого рода посягательств, он поднялся и стал уверенно снимать свой камзол, расстегнул и дернул вверх рубашку, отпустил брюки… это все я видела сквозь щелки между пальцами, в которые подглядывала за происходящим. А происходящее… вызывало у меня странные чувства. Любопытство переплеталось со страхом, интерес с обидой, а злость с предвкушением описанного в романах экстаза. Я одновременно хотела оказаться на месте моих любимых героинь, но в то же время ненавидела Ратмира за то, что он вовлек меня в неизбежное сближение.