Когда тиран полностью разделся, меня захлестнула волна паники, которую в этот раз я не смогла остановить. Все дело в том, что я никогда не видела мужчину… в столь откровенном виде. Выдающееся выражение мужского естества так сильно ударило мне в глаза (в переносном смысле, конечно), что разум мгновенно оказался захвачен трусостью. Я с визгом подскочила и выкрикнула:

– Спасите!!! – словно в этом чертовом глухом и темном месте можно было бы ждать волшебной подмоги.

И что есть силы припустила прочь, визжа и размахивая руками. Далеко убежать не удалось. Быстрее, чем хотелось бы, Ратмир настиг меня, остановил, перехватывая рукой и настойчиво, но мягко положил обратно. На насиженное, то есть налёжанное, местечко. Хорошо, что я успела хорошенько треснуть жениха по колену, отчего он глухо вздохнул и осел на землю, возле меня. Далее, как и обычно бывает в любовных романах, правильный герой (это тот, который стремится сначала расположить к себе героиню, а уж потом свершает то, что ожидают все читатели) стал искать на моем теле точки, которые могли бы меня заставить проникнуться происходящим.

Настойчивые пальцы заскользили сверху и снизу и даже там, где посередине, и в общем паршивец нашел таки эти места, ранее припрятанные в бабушкиных панталонах, от которых мое тело непроизвольно выгнулось змеей, а с губ сорвался позорный вскрик. Говоривший о моем однозначном моральном падении, хотя Джит была бы довольна такому происшествию в моей жизни.

Мучитель терзал меня кропотливо, то возвращаясь к моим губам, то к точкам на моем теле, о которых святые матушки всегда благоразумно умалчивали, подхватывая за место предшествующего наказания, бродя руками по плечам и опускаясь ниже, щекоча пупок своим дыханием, отчего мне приходилось вздыхать с примесью осуждения. Этот прием был мною подсмотрен в выданной мне книге Джит «О методах и приемах подконтрольного взращивания мужеских особей», предназначенной для гармоничного семейного уклада. Предполагалось, что та самая особь начнет испытывать толику вины за свое неблагочестивое поведение, вознаградив супругу увесистым подарком.

Между тем в глазах Ратмира разливался огонь и по сдержанным стонам, похожим на рычание пса, грызущего корм, я понимала, что ему тяжело сдерживать себя. Но как любой положительный герой, в чем я, конечно, сомневалась, Ратмир удерживал контроль и свои выдающиеся достоинства при себе, пока я окончательно не провалилась в пучину безумия, призывно поддавшись вперед. Не выдержав искушения, я вцепилась в олицетворение мужской силы, анализируя физические качества, которыми жениха наделила матушка-природа: масштаб и прочность этого самого ровно соответствовали описанным в любовных книжицах сценках. Ратмир приглушенно вдохнул, и я поняла, что предел его терпению достигнут. Скажи мне раньше, что я сделаю подобное безобразие, о котором-то и подумать стыдно, – ни за что бы не поверила. Но теперь мои глаза закрыла пелена притяжения к герою, в зрачках которого разгоралась бесконечность, бездна… и куда я провалилась на самое дно.

Внезапно жених оказался между моих разведенных конечностей. Я поняла, что вот оно – приближение обещанного романами океана блаженства! Неземного, бесконечно приятного и сногсшибательного удовольствия! Ратмир бросил быстрый взгляд на мое лицо, а потом так же стремительно дернулся вперед. В моей голове взорвался салют и разноцветные искры, казалось, полетели в стороны. Только неземное удовольствие не спешило покрывать меня с головой, причиной искр стал болевой удар. Больно! Оказывается, это так неожиданно больно! Так остро и так… сильно! Обман! – хотелось выкрикнуть мне, но я на это была не способна.