Пэтти молча посидела немного у тела, ее рука была поднята к потолку. Она была здесь, как и раньше. Она чувствовала, как жизнь покидает ее друга, лежавшего на кровати, затем стала ждать того мига, который всегда наступает чуть позже. Ее затопили потоки божественной любви. Любовь эта была столь беспредельна, что комнату словно наполнил теплый туман, который колебался от благодарности всех тех, кому она помогла, а их было множество. Именно поэтому в такие минуты она редко плакала от горя, ибо как можно печалиться в столь торжественный момент? Скорбь о потере приходит позже, а сейчас Пэтти посидела немного на этом почетном месте, прославляя жизнь человека, которому она помогла. Никто не приходил, и она в одиночестве принимала любовь, благодарность и признательность всех небесных существ из Божьей сокровищницы, которые собрались, чтобы возложить на нее свои руки. Пэтти понимала, что происходит, и оставалась неподвижной и спокойной, получая дары благодарности.
Чувствуя себя обновленной, Пэтти медленно встала и осторожно накрыла лицо своего друга. Она пошла в офис больницы, где этим же вечером ей назовут имя следующего неизлечимо больного – человека, которому она будет читать до конца его дней, и вновь ощутит благодарность и нежное омовение любви тех небесных созданий, которые отвечают за все происходящее. Пэтти понимала, что только что пережитое ею было тем состоянием самого близкого приближения к Господу, которого только может достичь земное человеческое существо. И она возрадовалась возможности снова испытать это приближение.
«Я люблю свою стену»
Алан Коэн
Алан Коэн – автор десяти популярных книг, включая ставшие уже классическими «Дракон здесь больше не живет» и «У меня есть все это время». Его колонка «Отсердца» появляется во многих газетах и журналах течения «Новая мысль». Алан ведет международные семинары, руководит программами по духовному пробуждению.
Как-то в воскресенье после посещения пиццерии, парка и кино, я повез свою десятилетнюю крестницу Саманту на новое местожительство ее семьи. Когда мы свернули с автострады на грязную дорогу, ведущую к ее дому, сердце мое упало при виде старого школьного автобуса, в котором жили теперь она и ее родители.
Когда Саманта показывала мне свой дом, мне стало ужасно грустно оттого, что эта маленькая девочка, которую я так сильно любил, растет в таких кошмарных условиях. Взгляд с болью замечал ржавые потеки на металлических стенах, потрескавшиеся окна и протекавшую крышу, и мне стало ясно, что ее семья дошла до полуголодного существования. Мне захотелось вызволить ее из такого бедственного положения.
Подняв на меня свои большие карие глаза, Саманта спросила:
– Не хотите ли посмотреть мою комнату?
– Хорошо, – нерешительно согласился я.
Девочка взяла меня за руку и повела по самодельной лестнице в маленькую деревянную пристройку, размещавшуюся на крыше автобуса. Меня передернуло, когда я увидел, что ее комната была в таком же состоянии, едва пригодном для жилья, как и остальные помещения. Оглядевшись, я заметил единственную довольно привлекательную деталь ее жилища – яркую вышивку, висевшую на стене комнаты.
– Тебе нравится жить здесь? – спросил я Саманту, ожидая услышать мрачный ответ.
Но вдруг, к моему изумлению, ее личико просияло:
– Я люблю свою стену! – засмеялась она.
Я был поражен. Саманта не шутила. Она действительно любила эту комнату из-за яркой стены. Ребенок обнаружил прикосновение небес среди ада и предпочел именно на этом сосредоточить свое внимание. Она была счастлива.