Федор Абрамов потребовал объяснений.

Учительница, Евгения Арсентьевна Каменская, попыталась объяснить десятилетнему сироте, что маломощные середняки не имеют права претендовать на дармовые кожаные ботинки.

– Но у меня же нет обуви! – возражал одиннадцатилетний маломощный середняк.

– Зато у тебя, Федя, есть братья, – говорила учительница. – Они уже работают в лесу, и ты можешь попросить помощи у них…

Объяснения эти Федора Абрамова не удовлетворили, и он написал председателю Веркольского сельсовета новое заявление:

«В Веркольский сельсовет т. Игнатову

От ученика Абрамова Федора Александровича.

Заявление

Товарищ Игнатов прошу мне дать купить мануфактуры. Когда вы давали мануфактуры тот раз, мне не дали и нынче давали мануфактуры и ботинки и катанки мне опять не дали. У меня отца нету, мать вышла из годов, и кто же мне дал мануфактуры.

Есть 3 брата, один учится в ш-к-м (школе колхозной молодежи. – Н.К.).

Один женился брат, он получил премию в лесу и ему нужно на себя и жену. Он нам не дал.

Один брат работал в лесу всю зиму, а недели три он болел и ему премию не дали. Которой нынче вступил в комсомол. Мы ходим в школу я и сестра и не которому нам не дали мануфактуры.

Прошу товарищ Игнатов не отказать моего ответа.

Проситель Федор».

Но и товарищ Игнатов, хотя третьеклассник Федор Абрамов и объяснил, что им с сестрой надеяться сейчас на братьев не приходится, не откликнулся на заявление одиннадцатилетнего просителя.

И тогда 13 марта «проситель» Федор Абрамов обратился уже непосредственно в сельсовет Верколы:

«В Веркольский с/совет

От ученика III группы I ступени Абрамова Федора Александровича.

Заявление

Прошу настоящим разрешить купить мне ботинки так как мне ни который раз не дали ничего.

Когда приходит весна мне совершенно ни в чем ходить в школу. И еще прошу дать мануфактуры материи на рубашку и штаны.

Социально мое положение маломощный середняк.

Проситель Федор Абрамов

13 марта 1931 года».

Поражает несоответствие взрослого почерка этих записок и их по-детски наивной аргументации.

Приближается весна, распутица… Федору и его сестре не в чем будет ходить в школу… Неужели, лучшему ученику, придется сидеть всю весну дома на печи, безнадежно отставая от учебы?

Но это аргументация ребенка.

А у товарища Игнатова и его приближенных, заседающих в комиссии, аргументация совсем другая. По их спискам ребенок-сирота проходил как середняк и поэтому права ходить в обуви не имел…

Это была та жестокая несправедливость, с которой впервые столкнулся в своей жизни третьеклассник Федор Абрамов и рядом с которой придется ему жить и дальше.

«В Веркольский с/совет

От ученика Абрамова Федора Александровича.

Заявление

Прошу разрешить купить мне ботинки или сапоги так как я не имею кожаной обуви…

7. IV – 31 года»

Обзавестись обувью Федору Абрамову, кажется, так и не удалось, но в 3‐м классе, как вспоминает Мария Александровна Абрамова, ему «дали премию за хорошую учебу: материал на брюки и ситцу на рубашку. Радости у нас не было конца».

Еще известно, что упорная борьба за справедливость едва не закончилась для будущего писателя завершением его учебы начальной школой.

«В 1928 году я поступил в Веркольскую начальную школу, в 1932 году окончил ее и продолжил учебу в Карпогорской средней школе», – написал Федор Александрович Абрамов в автобиографии, составленной 1 июня 1953 года.

О том, что между Веркольской начальной школой и Карпогорской десятилеткой была школа в Кушкополе, о том, что полгода он вообще не учился, Федор Александрович говорить в автобиографии не стал.