От собственной неосторожности ее на мгновение охватила паника. Потерять вещи в первую же ночь в Испании! Как вдруг она ощутила спокойствие. Тихую уверенность в том, что он не позволил бы этому случиться. Эмили взглянула в сторону незнакомца.

Ее вещи лежали на столе, где сидел он.

Странное спокойствие не покинуло ее, когда он легким движением головы подозвал ее к себе. Эмили подошла с той же легкостью.

– Эмили. – Он вежливо позвал ее по имени, к счастью не заметив ее удивления, поднялся ей навстречу. – София сказала, что ты приедешь.

Он жестом пригласил ее за стол, и до нее дошло, что это, должно быть, один из братьев Кармен.

– Алехандро, – представился он.

– Средний? – уточнила она.

– Разумный.

– Приятно слышать.

– По крайней мере, по сравнению с двумя другими.

Она улыбнулась.

– А Себастьян и Кармен?

– Si. Не желаешь пропустить стаканчик?

– Я уже пропустила один. Или два. – Она поднесла руки к щекам, будто в румянце на ее лице и шее виновато вино.

Он указал на фотоаппарат и сумку:

– Официантка принесла вещи.

– На секунду я подумала, что потеряла их.

– Нет, такого не произойдет. Хотя камера хорошая.

– Она казалась немного экстравагантной.

– Но ты ведь на нее снимаешь?

– Да, но, когда купила, это было только хобби. Дорогое хобби. Фототехника с трудом помещалась в багаж.

Алехандро слегка нахмурился, и до Эмили дошло, что семья Ромеро, с яхтами и частными самолетами, наверное, никогда не слышала о столь досадной мелочи, как норма провоза багажа.

– Ну, ты всегда можешь занять этот стол, если нужно будет сфотографировать сцену или еще что-то.

– Спасибо.

Он был вежлив, почти формален. Будто и не было странного момента, когда они уставились друг на друга. Будто ничего не произошло. Просто взгляд. Во время которого он, вероятно, догадался, что женщина с фотоаппаратом – новая сотрудница.

Просто она сошла с ума.

Он говорил с сильным испанским акцентом. Теперь его лицо можно было рассмотреть внимательно. В глазах, обрамленных темными изогнутыми бровями, сочетались все оттенки коричневого и ярко выделялись на фоне белков. А в уголке рта Эмили заметила пятно красной помады.

Почему ее задела эта деталь?

Ее не касается, с кем он целуется.

Он откинулся назад, небрежно держа бокал длинными пальцами, и завел вежливую беседу.

– Как долетела?

– Прекрасно. Ну, в спешке. Долгая пересадка в Мадриде.

– Из Севильи больше прямых рейсов.

– Правда?

– Маршрут гораздо проще. Удивительно, что София этого не учла.

– Я сама бронировала билеты.

– Точно, помню, ей нездоровилось. Вам удалось встретиться?

– Нет.

– Значит, тебе еще ничего не показали?

– Пока нет.

Будто это не имело значения, будто и не было жуткого одиночества, когда она сидела в квартире. Зато теперь она в «Таберне», рядом с самым потрясающим мужчиной на планете. И то и другое удивительно. Хотя последнее вполне объяснимо.

– Где ты остановилась? На площади Сантьяго?

– Нет, в поместье. Видимо, обычная квартира закрыта, раз я живу у экономки.

– Значит, мы соседи.

– Соседи?

– Это моя резиденция.

– О!

За огромными арочными железными воротами она мельком увидела красивое здание, не задумываясь, что это чей-то дом.

– Обычно сотрудники останавливаются в одной из наших резиденций на площади, – сказал Алехандро и указал на сцену. – Вот-вот начнется фестиваль фламенко, и твое жилье, видимо, было забронировано по ошибке.

– Значит, обычно здесь не выступают вживую? Только на фестивале?

– О нет, здесь всегда выступают вживую. Но Ева выступает редко.

– Она невероятна.

– Это правда. Обычно во второй половине дня несколько представлений, но с приближением фестиваля их будет гораздо больше. Ночью список неформальный. Спонтанный. Похоже, скоро выступят некоторые ученики Евы.